бери самого ходкого, – хмыкнул Сигге, подмигнув Вере. – Я её повадку знаю.
Ирве отрицательно помотал головой:
– Если бы все было так просто…. Она бы не на Тучке ездила, а моего Ветра отобрала.
Табунщик понимающе кивнул, проницательным взглядом оглядел наездницу.
– Ну, езжай, я посмотрю.
Вера послушно тронула Тучку с места. Табунщик внимательно наблюдал за тем, как они движутся по кругу.
– Быстрее.
Вера подхлестнула кобылу, и та перешла на рысь.
– Хватит. Понятно. Думаю, есть подходящий – Крепыш.
– Эннара конь?
– Его, да будет теплой ему Обитель Нейны. Крепыш – хороший конь. Взрослый, но не старый. Быстрый, умный и опытный, в бою бывал.
– Да, знаю его. Ход хороший, и выезжен на славу. Эннар его ладно выучил.
– Думаю, и она ему понравится.
– Я ему понравиться должна? – удивилась Вера словам табунщика.
– А то. Конь – твоя опора и защита в поле, а ты – его хозяйка, и вы должны быть как единое целое, чувствовать и понимать друг друга. Будьте тут, я его приведу.
Табунщик развернул свою лошадь, привстал в стременах, оглядывая луг, и отъехал. Вера повернулась к Ирве.
– Эннар – это кто?
– Младший брат Эрмона, муж Нерсы и отец Эрига. Он погиб этой весной. В той битве на Дерне, где тебя ранили. Отец Нерсу взял в семью, не чужая она нам все же.
– А Эрмон нам кто? – робко поинтересовалась Вера.
– Муж Айсы, нашей тетки по матери. Гвир и Савра – его дети. Смотри, вот твой конь.
Сигге вел к ним на веревке серого коня с небольшой сухой головой, высоко поставленной шеей и длинными, мускулистыми ногами.
– Какой красивый, – залюбовалась Вера. – Как это его не забрали до сих пор? Или не купили?
– Забрали однажды, – усмехнулся Сигге, спрыгивая со своей лошади. – Так он дверь в деннике выломал у нового хозяина, и сюда пришел. Купить хотели, опять же. Хотели, да поймать не смогли. Как чуял, зачем ловят! Не всякий ему по душе. Подойди к нему, посмотрим как он тебя примет.
Табунщик сделал знак Вере, и та, спрыгнув с Тучки, медленно подошла к Крепышу. Конь стоял спокойно, с любопытством рассматривая голубыми глазами приближающуюся к нему девушку. Она подошла сбоку, коснулась его рукой. Выгнув лебединую шею, Крепыш заглянул Вере за спину, потом шумно обнюхал её и потыкался носом в пустые руки. Вытянув веревку из рук табунщика, конь отошел в сторону и стал спокойно щипать траву.
– Чего это он? – спросила Вера.
– Думает, – глубокомысленно пояснил Сигге, сложив руки на груди, и хитровато глянул на Вайру. Вера доверчиво кивнула, не зная, что делать дальше. Ирве усмехнулся, тряхнув головой.
– Вайра! Он уже подумал. Бери веревку, садись на Тучку и веди его домой.
– Откуда ты знаешь? – с сомнением в голосе поинтересовалась она.
– Ну не целовать же
