гораздо лучше, чем болтают. У меня и после бритья похлеще порезы были.
Ли положил ложку на поднос и взглянул на посетителя здоровым глазом.
– Тогда меняйте парикмахера, – произнес он еще сиплым голосом. – Как вы, Билл?
– Ничего, Ли, сносно. Все думают, раз война в Европе окончена, то можно расслабиться… Черта с два, доложу я тебе: у нас полный ворох проблем в Тихом океане. – Оттеснив молоденькую сестричку, гость наклонился ближе. – Скажу тебе честно, сынок, красная зараза уже поднимает голову в Берлине и еще в добром десятке мест.
Ли прикрыл глаз.
– Что ж, сэр, пусть теперь не говорят, будто вы не предупреждали.
– Предупреждал. А толку?
Уильям Донован, он же «Дикий Билл», глава Управления стратегических служб, выставил медсестру за дверь и присел на край кровати.
– Вот, держи, сынок. Пока лежишь здесь, придется хранить ее в кармане. Потом, правда, тоже никому не покажешь и на праздничный мундир не нацепишь.
Он вручил Гаррисону маленький футляр. Не сводя взгляда с Донована, Ли одной рукой открыл коробочку, затем посмотрел, что внутри. В ярком свете флуоресцентных ламп сверкали две серебряные звездочки. Ли захлопнул футляр, как будто там лежало нечто отвратительное.
Донован поднялся.
– Поздравляю, генерал Ли.
Ли поставил футляр с генеральскими регалиями на столик рядом с плошкой овсяной каши и со всей силы оттолкнул его.
– Ага, так и знал, что ты будешь вне себя от радости. Как школьница перед выпускным.
– Всех моих агентов убили, молодого парня зарезали, а меня повышают? Да, я вне себя, но точно не от радости.
– Тебе стыдно? Думаешь, что подвел их?
– Вроде того.
– Что ж, к твоему сведению, юный Гамильтон помог остановить нацистского маньяка. – Донован наклонился и посмотрел Ли в глаз. – На твоем месте я хотя бы уважил честь парня. Он это заслужил.
– Я, к сожалению, рано отключился… Что, черт возьми, было в тех ящиках?
На лице Донована не было ни усмешки, ни злости.
– Когда гуверовские ребята, наконец, дотащили туда свои задницы, ящиков и след простыл. Есть предположение, что выжившие немецкие агенты все же довели работу Гётца до конца. Видимо, каким-то образом их переправили в Германию. – Донован опустил глаза. – Ладно, после договорим. Сейчас кое-кто хочет с тобой повидаться. – Он пошел к двери, на ходу застегивая мундир и прилаживая фуражку. – И постарайся вспомнить манеры. Эта девушка – особа весьма тонкая.
– Билл!
– Чего еще? – спросил Донован, оборачиваясь.
Тут же ему в голову полетел маленький футляр. Впрочем, «Дикий Билл» среагировал вовремя и поймал коробочку.
– Засуньте эти звезды себе в зад!
Донован в голос расхохотался.
– Я не мазохист, генерал Ли! – Глава
