с «Дисткома».
Из-за задержки сигнала пришлось ждать. Нейтан присел на краешек одного из пультов и помассировал виски. Хоть бы этим сбоем все и ограничилось… Впрочем, когда работаешь с роботами, да еще на дистанционном управлении, сломаться может что угодно. Да, после всех этих треволнений морщин и седых волос у него прибавится.
Все сотрудники центров управления в Пасадене и Хьюстоне, а также орава репортеров, зевавших до этого от скуки, прильнули к экранам. «Ринго» включил прожекторы, установленные на кронштейне с камерой. Линзы перефокусировались, и изображение внезапно окрасилось красным и синим.
– Цвет?! – вырвалось у одного из лаборантов; парень даже привстал, чтобы присмотреться получше. – Откуда, черт возьми, на Луне цвет?
Ни на одной фотографии с Луны, за исключением видов Земли или рукотворных объектов, никогда не было цвета – только оттенки белого, серого и черного. Однако «Ринго», маленький дистанционно управляемый робот для поиска запасов воды, только что передал полноцветное изображение чего-то, что поймало его на пути ко дну кратера.
– Отдалить камеру на фут, – приказал Нейтан, не сводя глаз с изображения. Его преследовало смутное ощущение, что объект ему знаком.
Камера отдалилась, выхватывая больше деталей объекта, удерживавшего «Ринго». Цветным предметом оказался какой-то материал, в чем-то похожий на нейлон.
– Поворот вправо, – приказал Нейтан.
Через минуту камера отвернулась от цветного материала и сфокусировалась на чем-то белом. Постепенно к этому добавилось что-то темное и изломанное.
– Да что же это, черт побери? – спросил Нейтан, чувствуя, как сердце забилось чаще. – Отдалить еще на фут.
Через минуту изображение стало четким, и сразу же послышалась первая реакция. Звон разбившейся кофейной чашки в гробовой тишине, царившей в центре управления полетами, прозвучал оглушительно. Изображение на экране вводило в ступор, если не сказать больше. Темное искореженное нечто, выхваченное камерой, оказалось обломками солнцезащитного забрала, прикрепленного к белому шлему, а цветной материал – частью защитного скафандра, отдаленно напоминавшего те, которые каждый из присутствующих видел на старых снимках с «Аполлонов».
Сердце Нейтана отбивало чечетку.
– Господи Иисусе, – прошептал он.
Камера приблизилась к белому шлему с разбитым забралом, и оттуда показался оскаленный снежно-белый череп. Яркий прожектор отбрасывал на него жуткие тени, пустые глазницы, казалось, смотрели прямо в камеру.
Внезапно ожил громкоговоритель, заставив всех присутствующих подскочить:
– Пасадена, говорит Хьюстон. Вы в курсе, что всю эту хрень видят десятки репортеров? Прекратить передачу в пресс-центр, живо!
– Сделано, Хью, – сказал Нейтан и принялся выкрикивать приказы.
Представители СМИ, толпившиеся в зале для прессы этажом ниже, застыли в оцепенении, наблюдая
