Картер подходит к столу с большим монитором, поднимает присоединенную к нему рацию. Раздается голос:
– Спасательный центр, спасательный центр, это группа один, группа один. Вы нас слышите?
– Спасательный центр на связи. Что у вас, группа один?
– Мы отслеживали аварийный радиомаяк «Лазурной» и определили ее местоположение.
Лана замирает, внутри зарождается надежда. Денни как-то объяснял ей, что аварийный радиомаяк – это устройство, которое запускается в любой спасательной операции. Радиомаяк приписан к определенному судну и передает его точные координаты через систему GPS, пока само устройство и, при благоприятном исходе, члены команды не будут найдены.
– Слушаю, группа один. Каковы координаты на данный момент?
– Координаты «Лазурной» – 32*59.098’S, 173*16. 662’E. Повторяю, координаты «Лазурной» – 32*59. 098’S, 173*16.662’E.
Прислонившись к столу, Картер вводит координаты на одном из трех мониторов на главном пульте управления.
– Вас понял. Имеется визуальное опознавание? Радиомаяк находится на борту спасательного плота?
Рация молчит, слышны только помехи.
Лана смотрит на Картера: тот нахмурил брови, губы сжаты в тонкую линию.
– Повторяю, радиомаяк находится на борту спасательного плота?
В кабинете раздается ответ:
– Спасательного плота в пределах видимости нет. Аварийный радиомаяк прикреплен к телу.
Глава 8. Тогда
Стоя на якоре, «Лазурная» медленно покачивалась на волнах. Дул легкий ветерок. На палубе Генрих возился с радиоприемником: разобрал его и разложил детали на кухонном полотенце, а Шелл подписывала открытку родителям.
Положив альбом на колени, Лана низко наклонилась к странице, кончик языка прижался к передним зубам. Быстрыми, резкими штрихами она сделала карандашный набросок свернутого в кольцо троса, лежавшего перед ней на палубе. Взглянув на рисунок, Лана поняла, что не совсем правильно изобразила кончик троса, выбившийся из кольца. Она оторвала кусочек ластика, покрутила между пальцев, чтобы заострить и осторожно стереть лишнее.
Еще несколько минут Лана потратила на то, чтобы исправить набросок, пока не осталась им довольна. Затем подняла альбом и отвела в сторону на вытянутой руке. Внимательно рассмотрела, прикрыв один глаз. Изгиб веревки детально прорисован, отлично. У наброска интересный смысл: ровно свернутый трос обозначает порядок, но кое-где из него выбиваются нити – порядок начинает рушиться.
Лана закрыла блокнот, сверху положила карандаш. Вдруг по палубе к Генриху пронесся Жозеф – взгляд хмурый, губы крепко сжаты.
– Здорово, сосед, – притворно улыбнулся Генрих. Все знали, что эти двое не в восторге от того, что им приходится делить каюту. Чаще всего кто-то из них уходил спать в гамак на палубе.
– Ты копался в моем рюкзаке? – требовательным тоном спросил Жозеф.
– В твоем рюкзаке?
– Кто-то в нем рылся! Вещи лежали совсем по-другому! –
