style="font-size:15px;"> И Митя сплюнул, что накопилось. До Окулова было двенадцать километров.
3
Митя шел, весь в своих мыслях. Он считал деньги, сколько у него есть, хватит ли на лекарства и на такси, чтоб свезти в деревню батюшку. Думал с беспокойством, возьмется ли кто ехать по нечищеной дороге и станет дожидаться до потемок. А когда мысли кончились, на Митю навалилась глухая предрассветная тьма.
Он обходил перелесок, из которого еще не ушла ночь. Чудились в чаще шорохи и мелькания, будто кто блуждал меж деревьями, то отпуская, то обгоняя Митю. И живот его холодел. А если Митя напряженно замирал, еще несколько секунд слышал рядом чьи-то шаги. Он не оборачивался на звуки, уверенный, что, обернувшись, увидит страшное.
Через минуту, успокаивал себя Митя, заскользят по насту первые пугливые лучи, а потом вспыхнет за лесом солнце. Сделается мигом светло, и шагать будет веселей. И он запел громкую песню про белую птицу, про объятия юной невесты и берега, на которых никогда не бывал.
Он подходил уже к селу и любовался, как красно блещет на заре купол церкви, когда вспомнил, что забыл покормить собаку, а еще отдать бабке любимый Андрюшин паровоз, который он будет требовать, вспомнил, что надо было наносить в баню воды. А потом Митя подумал об Ольге и заспешил.
4
Церковь имела пять главок и трехъярусную колокольню с острым шпилем. На боковые главки были нанизаны чешуйчатые луковицы, а над ними возносился центральный купол с пышным крестом.
Митя отряхнул бушлат, постучал валенками и, перекрестившись, вошел. Внутри было приятно пусто. Только в притворе у церковной лавки дежурила матушка, худая и длинная, как свеча.
– Утро доброе, – сказал Митя шепотом. – Можно мне отца Георгия?
– Нету его.
– А где ж он?
– Во дворе поищите.
Митя подошел к лавке, в которой отливали маслом иконы.
– Мне крестик нужен.
– Вот кресты. Все освященные.
Митя принялся разглядывать крестики и распрямился, когда заметил, как тает и капает с него на прилавок.
– Для ребенка.
– Здесь алюминиевые, здесь серебро.
– А золото?
– Маленьких нету. Разве что вот…
Матушка достала из угла крестик весь в тонких и частых витках. Митя посмотрел на него с удовольствием и возбуждением, а когда крестик заплясал перед его лицом, закусил в улыбке нижнюю губу.
– И сколько? – спросил он.
– Тыща семьсот. Еще вот книжку возьмите, в ней молитвы и все, что надо знать для крещения.
Митя свел брови, поворошил намокшие деньги.
– Оставьте пока, – сказал он и вышел во двор.
5
За поленницей, сложенной в стог, Митя уловил движение. Он поклонился издалека, дождался, что отец Георгий кивнет ему в ответ, потом подошел к поленнице, согнул руку и принялся нагружать ее дровами.
– Как
