и управляй нами, как прежде!
Печально-грустная улыбка тихо разлилась по побледневшим щекам повелителя булгарской страны. Как было все раньше, так уже никогда не будет. В одну реку дважды не войдешь.
– Ахмед-бек, я призвал тебя, чтобы ты помог моему сыну взять бразды правления в свои руки. Мы издадим фирман о том, что Габдулла отныне станет моим соправителем.
– Я не достоин столь высокой чести, отец!
– Всему, сын мой, когда-то приходит конец. Тебе продолжать дело, начатое нашими предками. Одно только не дает мне покоя, что не в легкий час на твои плечи ляжет эта тяжелая ноша. Татары стоят рядом с нашими землями. Они подошли слишком близко… – вздохнул эмир.
Давно уже неведомый ранее народ смотрит в их сторону. Никак они не могут позабыть позора той «Бараньей битвы», когда их непобедимый Субэдэй был наголову разбит ими, булгарами, когда неведомые прежде татары после битвы на Калке возвращались в свои края…
Грозовые тучи собирались и сгущались. И в центре их находился злой гений татар – Субэдэй. Что именно замышляет степной барс…
Не дождавшись возвращения матери, Айша, теряясь в догадках по поводу ее долгого отсутствия, заглянула в комнату своего названного братца Улугбека. Оставленный в одиночестве, малай в сосредоточенной задумчивости неспешно выстраивал на полу свои многочисленные игрушечные войска, отдавал ему одному ведомые приказы и передвигал фигурки, посылая конницу в быстрые фланговые прорывы, обхватывая вражеские полки. Быстренько поменяв свою диспозицию, смотрел на поле битвы совершенно другими глазами, выдвигая навстречу конникам ощетинившуюся копьями пехоту, притворно отступал…
Увидев перед собой девушку, он радостно заулыбался:
– Апа, давай, сыграем. Буду только по-честному, – заверил Улугбек, почувствовав в ее глазах нерешительность или же отсутствие желания.
– Что-то мне не хочется, – честно призналась Айша. – Ты не думай, просто настроения нет… – улыбнулась она.
Знала Айша, чтоб выиграть у настырного малая, надо целиком отдаться игре, а как тут настроиться, если мысли все разбежались по самым разным уголкам и никак не желают собираться вместе.
– Ты оное… того… сам играй, а я тихонечко посижу, посмотрю…
Но тихо посидеть, подумать о своем не удалось. Как неожиданный резкий порыв осеннего ветра, в комнату влетела взволнованная Гюль, низко поклонилась и отчего-то перешла на громкий шепот:
– Госпожа, тебя к себе зовет наш повелитель. И этого малая тоже, – она сверкнула глазами в сторону притихшего мальчика.
Направляясь к нему в комнату, Гюль так и думала, что встретит тут и свою Принцессу. В последнее время названные брат и сестра почти все время вместе. Иногда служанке казалось, что они даже родные брат и сестра, а не названные. Порой она явственно видела в них сходство. И сразу же мысленно принималась махать на свои мысли
