стал Бежин! Прямо очень большой человек. Не подступись!
Я посмеялся и забыл, приняв за обычную иронию, шутку. Но я был не прав. Позже Бежин напечатает большую статью в «Литературной газете» под названием «Как я был большим человеком». Из статьи той видно, что Аксенова права. Он действительно почувствовал себя большим человеком – ГЛАВНЫМ РЕДАКТОРОМ.
Я же никогда не ощущал себя директором. Некоторые друзья говорят, что это и было моей ошибкой. Не знаю! Я вел себя со всеми так же, как и когда был плотником. А Бежин, как все главные редакторы, решил посещать издательство только во второй половине дня и брать творческий день каждую неделю. Когда в журнале «Знамя» готовили к печати мою повесть, я впервые узнал, что главный редактор появляется в редакции один раз в неделю и всего на два часа. Я был страшно поражен. Думается, мою повесть он напечатал, даже не листая.
Вот таким редакторам стал подражать Бежин. Естественно, за те десять-двенадцать часов, которые он проводил в издательстве каждую неделю, нельзя было даже понять, что в нем делается. У меня же рабочий день продолжался, чуть ли, не круглые сутки. Ложился в постель с мыслями о делах издательства, обдумывал, как быть дальше, засыпал только со снотворным. Все видели, кто из нас как работает, и, естественно, успехи издательства связывали с моим именем. Приезжает телевидение – интервью дает Алешкин, радио – Алешкин, пресса – Алешкин. Я предположить не мог, как мучается он, бедняжка, что нет у него служебной машины, что не подкатывает к его дому мотор. У нас было две машины: на одной я мотался по организациям, на другой – коммерческий директор. Дел у него тоже невпроворот…
Только теперь понимаю я, представляю, сколько бессонных ночей прокрутился Бежин в постели, сколько промучился, бедняга, когда на съезде писателей России меня избрали одним из секретарей, а его просто членом Правления. Бедный Бежин! Прости, не знал я, не представлял, что это имеет для тебя такое значение! Но ты же помнишь, как я хвалил тебя всюду, на радио, с трибуны ЦДЛ, когда у нас была презентация; в первом номере за 1991 год журнала «Полиграфия».
Правда, в те дни, когда я всюду хвалил тебя, говорил, что издательству повезло с главным редактором, называл настоящим интеллигентом, ты бессонными ночами сочинял на меня донос, придумывал, как ловчее преподнести начальству, чтобы одним махом и навсегда уничтожить меня!
Да, я всюду называл Бежина настоящим интеллигентом, не только называл, но и искренне считал таковым. А себя я считал и считаю крестьянским сыном: как родился им, так и умру, хотя прошел все три слоя общества. До восемнадцати лет я жил в деревне безвыездно. Двухэтажный дом и электрическую лампочку увидел впервые в семнадцать лет, когда в первый раз приехал в город. Школу окончил при керосиновой лампе. С восемнадцати до тридцати трех, то есть пятнадцать лет был рабочим: три года на заводе, а остальные годы на разных стройках. И теперь почти десять лет нахожусь в среде,
