style="font-size:15px;"> Сцена 8
Изба Анохиных. Мать и сноха Любаша по-прежнему заняты каждая своей работой. Мать перебирает пух, сноха вяжет. Николай и Ванятка на полу плетут вершу из ветловых прутьев. Николай сидит на старом полушубке, вплетает первые прутья к обручу. Распахивается дверь в избу, Егор почти втаскивает в комнату дрожащего, растрепанного, еще не пришедшего в себя отца. Мария Петровна вскакивает навстречу им, Николай с удивленным видом поднимается медленно.
М а р и я П е т р о в н а: Ой-ой-ой!
Егор (помогая отцу раздеться): Мам, самогонки ему налей.
Мать метнулась к суднику, зазвякала стаканами. Любаша бросилась ей помогать, собирать на стол еду.
Н и к о л а й: Что случилось? Маркелин выпорол?
Е г о р: Хуже… Председателя сельсовета расстреляли…
М а р и я П е т р о в н а: Докина?
Е г о р: Докина. А остальных членов Совета в виде шутки расстреливали…
Н и к о л а й: Как это?
Е г о р: Пугали. Раздевали на морозе до исподнего и к стенке… а стреляли вверх… Я услышал выстрелы и туда. Гляжу, отец весь белый, еле живой, босиком по снегу навстречу летит… Вот что придумали, а?
М а р и я П е т р о в н а: Ой, Господи!.. Садитесь, садитесь за стол, согреться надо поскорея…
Выпили. Закусывали молча, хмуро.
И г н а т А л е к с е е в и ч (положил ложку на стол, перекрестился и тяжко вздохнул): Нет. Жить так дальше нельзя.
М а р и я П е т р о в н а (не громко и хмуро): Не нам решать…
Перекрестилась, выйдя из-за стола, и взяла пустую чашку, понесла ее к суднику.
И г н а т А л е к с е е в и ч: Нам! Вот именно нам! Как Маркелин уйдет из Масловки, надо сход собирать, «Мирской приговор» примать и в Москву его. Иначе на этих… управу не найдем… Егорша, ты вот что, ты грамоте шибко обучен, (поднялся он, открыл сундук, достал школьную тетрадь и протянул Егору) среди командиров повращался, посмотри свежим глазом, ладно ли мы написали? Можа подправить что, переиначит?
Любаша стала помогать матери убирать со стола.
Егор пересел с табуретки на сундук и открыл тетрадь. Николай встал, перекрестился на икону и подсел к брату. С другой стороны рядом с Егором пристроился Игнат Алексеевич.
Е г о р (читает вслух): «Мирской приговор»! Мы ждали после падения барского режима счастливой вольной жизни, а между тем после недолгой передышки видим, как в новом виде восстанавливаются все тягости и весь гнет старого строя. Мы решили поэтому изложить все наши горести, обиды и жалобы по пунктам… (приостановился, глянул на отца). Лучше, должно, надо сказать после падения царского режима, а не барского.
И г н а т А л е к с е е в и ч: Не в этом суть. Читай дальше.
Е г о р: В поставленных над нами властях мы почти не видим знающих и понимающих наше земельное хозяйство людей, а чаще встречаются никчемные, бесхозяйные, неумелые
