все мое нутро, медленно ползло в моем теле и захватывало все мое нутро. Тянущее, и все усиливающееся. Голод, догадался я. Впервые я чувствую голод! Интересно, какое меню меня ждет? Где-же мама? Нужно ее позвать. И снова этот пронзительный крик. Да, неудобная система коммуникаций. Как же они догадаются, что именно я хочу им сказать? Еще один крик.
Они поняли! Я чувствую что-то теплое, мягкое и приятное во рту. Мне хочется есть, и я делаю свои первые инстинктивные движения губами и языком. Мои труды не напрасны: я чувствую, как что-то влажное касается моего языка. Мой первый глоток! Восторженный своим достижением я удовлетворенно ем дальше.
Я изучаю мир
Теперь, когда я насытился и отдохнул, я могу начать изучать мир вокруг меня. Так, эти два размытых силуэта я знаю – это папа и мама. Их окружает свет и разной формы, и яркости размытые пятна. Интересно, все именно такое, каким я его вижу? Очень надеюсь, что нет. Иначе все как-то однообразно и уныло.
Вот! Мои родители снова спорят, как меня назвать. Я напоминаю им, что мне нравится имя Кирилл, но они слышат лишь крик и начинают меня баюкать и качать. В итоге я засыпаю. А когда я проснусь, я узнаю, что меня назвали Никитой. В этом имени нет звука «р». Мне печально. Но я утешаю себя тем, что в нем есть звук «к». Да и то, как нежно мои родители произносят это имя, заставляет меня тоже полюбить его. А что? Нии-кии-та… звучит хорошо. Ой! Снова в сон клонит.
Тяжелый был день! Я родился. Не так как планировал, но видимо, в жизни бывают разочарования. Зато я уже знаю, как выглядят мои папа и мама. А также вкус своей первой еды и нежность папиных рук. Жаль, я так и не смог разглядеть мамину первую улыбку. Но, главное, не пропустить последующих. Мне не нравится, что я не могу говорить. Мой крик режет мне уши, но меня удивляет то, что родители меня понимают. Я очень оптимистично настроен на дальнейшую жизнь. А теперь снова спать.
Второй день жизни
Я проснулся от боли: что-то кольнуло мне в пятку и продолжало давить. Я закричал и открыл глаза. Снова размытое пятно. Но на сей раз белое и холодное. Я испугался. Где же мои родители? Неужели я один? Немного поводив вокруг взглядом, я увидел их: мама и папа стояли рядом, немного в стороне. Я закричал еще громче, пытаясь попросить у них защиты и помощи, но они стояли недвижимо. Неужели они не знают, что мне больно? Как они могли такое допустить? Почему они меня не защитят? От досады я начал плакать еще громче. Мне было уже не до боли в пятке, у меня впервые болела душа от предательства родных людей.
Белое пятно ушло, оставив меня, кричащего, в покое. И тут же ко мне подошла мама, взяла меня на руки и начала мне что-то нежно шептать. Ее теплые, заботливые руки. Я их так люблю. За возможность оказаться в этих уютных объятьях я готов простить предательство. Мама почему-то меня начала хвалить. Она говорила, что я молодец, что я, как настоящий мужчина, стерпел боль. Кажется, она гордилась мной. Я рад был доставить ей это удовольствие. Правда, связав воедино
