втянула ноздрями запах пыли.
Затем услышала щелчок зажигалки, потянуло дымом. Следом хлопнула дверь.
– Паша, что это было? – раздался голос Врача Поменьше.
– Чудо, Анька, это было чудо. Вот, оказывается, как оно выглядит. Как белая кошка Мария.
Большой Врач рассмеялся и тут же закашлялся.
– Черт, я совершенно вымотался. Как лимон… Кстати, о лимонах. Достань из сейфа коньяк.
Маруся плыла в сизоватом потоке и слышала сквозь дрему: «Бу—бу—бу… Бу—бу—бу…». Это означало, что люди занялись своим любимым делом – разговорами. Ожидаемо зазвенела посуда, запахло кофе и еще спиртом.
– … Но ведь у него не было ни одного шанса!
– Ни малейшего! Я вообще не понял, что произошло. Но это из-за нее.
– Из-за кошки? Нет, это просто на голову не надевается… Ты думаешь, она сделала это сознательно?
– Вряд ли. Все-таки животное – это животное. Отсутствие второй сигнальной системы, неспособность к абстрактному мышлению и все такое. Вспомни Павлова…
А Маруся уже забыла – и про кокон, и про искру. Событие в операционной, как и многие другие в ее жизни, отошло в прошлое. Единственное, что помнила – красный туман. Да и тот – из-за неприятного привкуса во рту.
– .. Но я до сих пор не могу поверить. Она же его спасла!
– Однозначно спасла, только я не пойму как. Плесни-ка мне еще.
Снова щелчок зажигалки, снова табачный дым.
– …Получается, что кошки мыслят. Как человек. Как ты и я.
– Не думаю. Если хочешь сравнивать, то лучше сравни животное с умственно отсталым ребенком. Они просто живут – проживают каждый день, как впервые. Они не задаются вопросами, принимают все как данность и просто созерцают. Иногда только вмешиваются. И как оказалось, весьма успешно. Ну, котэ, за твое здоровье!
Стукнулись чашки, зашуршала оберточная бумага, сильнее запахло человеческой едой. Маруся недовольно дернула носом, ее подташнивало.
– … Ты считаешь, что животное ближе к ребенку-аутисту? Нет, не могу представить! Не могу объяснить.
– И не надо. Было и было. А в протоколе я напишу, как надо. Все согласно диалектическому материализму. Основы не покачнутся.
Смешок. Звон, шуршание.
– … Слухи поползут по всей больнице. Наверное, уже ползут. На нее и раньше мамки молиться были готовы. Только и шушукались: «Кошка сделала то, кошка сделала се…» Я же тебе говорила! А ты не верил! Теперь точно разговоров не оберешься.
– Ну и пусть. Мы-то никому ничего не расскажем. Верно, котэ?
Огромные руки сгребли Марусю, прижали к халату. Даже немного побаюкали.
– Эх, котэ, котэ…
Маруся, как обычно, не сопротивлялась, лежала и ждала, пока ее отпустят.
Но Большой Врач не собирался отпускать.
– Спать! Спать, котэ! Ты, Анька, иди в пятую палату, она свободна. А мы здесь,
