и правды добиться невозможно. Большевики, что пришли к власти, национализировали все производства, вообще всё, даже частные квартиры. В них заселяют бедноту. Приходят в квартиру хозяина и машут перед его носом револьвером. Мол, не отказывается ли тот от переселения, или хочет получить пулю в брюхо? В результате его переселяют в одну комнату, остальные отдают беднякам. Столько шантрапы в Москву и Питер приехало. Некоторых дворян или чиновников расстреливают, других в Сибирь в лагеря ссылают. Некто Ленин этим руководит, в прошлом дворянин Владимир Ульянов, на него беднота чуть ли не молится, мессией считают. Жандармы и полицейское управление уничтожены, элита бежит из страны чуть ли не в нижнем белье, потому что в России их ждёт смерть. Убивают всех, даже крепких хозяев из крестьян, что держат большие хозяйства, называя их кулаками. Грабят, убивают, пытают, насилуют. Никто им не мешает, они, большевики, хозяева в стране. Своими считают только бедноту и крестьян из совсем нищих, новая каста. В общем, реально грабят стану. Часть денег уходит их хозяевам, что и помогли разрушить страну, британцам. А так как все управленцы покинули страну, а на грабежи долго не проживёшь, работать-то никто не хочет, зачем, если оружия полно и еду можно отобрать, а у тех, кто производит, всё отбирают, то сейчас в России голод. Не тысячами, миллионами гибнут. Тот немец три месяца в Союзе пробыл, пока его пинками не выгнали, да ещё ограбили на границе, сняли одежду, чемодан забрали и бумажник. Хорошо ещё документы не тронули. Поэтому, Михаил, вы должны понимать, очень мало надежды, что ваши родные живы. Но если это так, то я приложу все силы, чтобы их найти и помочь.
Все парни давно уже собрались вокруг нас и внимательно слушали, многие яростно ругались, проклиная всех, кто такое допустил. Другие играли желваками, но свои чувства держали при себе. У всех в России были родные и близкие, все понимали, что с ними может быть. Близких простых моряков вряд ли, конечно, тронут, как дворян, но всё равно они очень боялись за своих.
– Благодарю, Валерий Геннадьевич, большое спасибо.
– Главное – до Земли долететь. Кстати, вы не знаете, кому это оружие принадлежит?
Пока мы общались, я с помощью технического дроида принёс из своего сейфа «наган», так что когда закончил описывать, то взял его и показал мичману. Тот изучил наган и задумчиво пробормотал:
– Кажется, это наше оружие, лейтенанта Ефремова, штурмана. Вон царапина на рукоятке знакомая. Ефрем Аристархович, взгляните, – протянул он револьвер кондуктору. – Никак ваша работа?
– Точно, господина лейтенанта револьвер. Нас тогда крейсер немецкий обстреливал, когда мы удирали от торпедированного транспорта, два снаряда рядом с бортом легли, палубного матроса Егорова убило осколками и наводчика на носовом орудии ранило. Одним осколком по кобуре его благородия и чиркнуло, вот так царапина эта и появилась. Царапина с заусенцем была. Так я правил наждаком и молотком. Вот следы мои. А кобура другая, не наша. У нас чёрные были, а эта коричневая, армейская.
– Понятно, –
