было крайне затруднительно, и тогда она решила побыстрее разделаться с добычей.
Положив бутерброд на обледеневшую палубу, собака еще раз обнюхала аппетитные колбасные кругляши и принялась один за другим их поедать…
– Фрося! – крикнул Лева, растерянно приближаясь к высокому носу «Михаила Громова».
Здесь уже негде было спрятаться. Леерные заграждения, какие-то металлические балки, закрепленные вдоль смыкающихся бортов. И невысокий ящик с крышкой в полутора метрах от носа.
– Но я точно видел, что она прошмыгнула именно сюда, – растерянно пробормотал Лева.
Внезапно его взгляд зафиксировал комок шерсти знакомого окраса. Комок шевельнулся в одну сторону, в другую. «Хвост!» – довольно улыбнулся Лева и двинулся к ящику, за крышкой которого пряталась его смышленая Фрося.
– Вот ты где, – с наигранной строгостью сказал он, глядя на ее хитрую морду с умными глазами. – Ты когда научишься выполнять элементарные команды? Я же тебе русским по белому приказал сидеть в каюте и не выходить!..
Собака облизывалась. На палубе лежали хлебные крошки.
– Уже успела что-то украсть? – поднял он ее на руки. – Как тебе не стыдно, а?
Поглотив добычу, Фрося больше не сопротивлялась и никуда не спешила. Взгляд ее подвижных темных глаз словно говорил: «Ладно, хозяин, сдаюсь. Теперь так и быть – можешь отнести меня в каюту…»
Корпус судна содрогнулся. Где-то внизу послышался мощный треск.
Кое-как удержав равновесие, Лева отвлекся от собаки, сделал два шага к носовым леерам и осторожно посмотрел вниз. Под носом «Громова» эффектно ломался толстый лед; от разломов расходились причудливые трещины. Одна из них с жутким грохотом устремилась далеко вперед.
Лева проследил за ней взглядом. И вдруг побледнел: прямо по курсу над ледяной пустыней возвышался громадный айсберг. «Громов» шел, не сбавляя хода, а расстояние до исполинской ледяной глыбы сокращалось с каждой секундой…
Взволнованный Петров ворвался в рубку. Старший помощник стоял на левом крыле и что-то рассматривал в бинокль.
– Что случилось? – спросил капитан у Банника.
– Айсберг по курсу. Высотой не меньше двадцати метров.
Петров подбежал к ряду прямоугольных окон, вгляделся в даль. Потом метнулся к экрану локатора, чтобы хотя бы приблизительно вычислить дистанцию до угрожающего препятствия.
– Право руль! Курс двести пятьдесят! – скомандовал он.
– Есть право руль. Курс двести пятьдесят, – подкручивая штурвал, повторил Тихонов.
Ледокол начал медленно выполнять циркуляцию, пытаясь обойти на безопасном расстоянии грозный айсберг. Несколько секунд все шло по плану, ничто не предвещало беды.
Но внезапно с левого крыла в рулевую рубку забежал старпом и испуганно выпалил:
– Капитан, он переворачивается!
– Как? С какой стати?.. – Петров поднял бинокль.
