неразборчивость в средствах, коварство и т. п. А. Г. Егурнов в своей работе «Этруски писали по-русски» [154] утверждает, что Геракл был «палачом русского народа» – этрусков [154, с. 7, 18, 20–24, 35, 47], подвергшим геноциду братский народ (он стоял во главе греческого войска, которое – параллельно с римлянами – с двух сторон вели 50-летнюю и 220-летнюю войну с этрусками и уничтожили их).
Изменение нашего отношения к Гераклу с позиций экологии культуры должно послужить одним из симптомов-сигналов нашего общего изменения отношения к цивилизациям эллинов-римлян-Запада в целом.
Герменевтика (от гр. hermeneutikos – касающийся объяснения) может сыграть в культурологии и социологии…, возможно, решающую роль в переходе их с уровня науки (скорее позитивистского толка) на уровень социологии будущего, социологии творчества, экосоциологии, Экософии=экологии культуры. Эпиграфом к пониманию Г. мог бы послужить следующий вывод Ф. Шлейермахера: «Суметь, исходя из собственных умонастроений проникнуть в умонастроения автора, которого собираешься понять… понять автора лучше, чем он сам себя понимал» [цит. по: 184, с. 259]. Так понятая Г. есть форма Живого знания, а значит – сотворчества, есть по сути социология творчества, или экосоциология, т. е. социо-логия, переосмысленная с позиций экологии культуры. В этой связи, думается, что Г. наиболее близка к социологии искусства. «В нем социальный факт рассматривался в качестве некой очевидной неразложимой единицы социальной жизни» [184, с. 259]. Этим Г. качественно превосходит науку: целостность жизни остается за ее пределами. А ведь ее необходимо отныне воспроизводить в основном Человеку, хотя и в соавторстве с Природой, но уже при его ведущей роли. Г. может вывести науку в целом и, в частности, социологию-культурологию… на уровень Творчества Жизни=Культуры Человеком. Ведь в Г. автор нового текста выступает как реальный соавтор герменевтически интерпретируемого текста; а это логический аналог сотворчества-с-Жизнью. В этом смысле Г. может выступить как некий существенный «тренинг», «школа» творчества нового уровня.
В то же время Г. возвращает нас к самым глубинным корням самого изначального сотворчества-с-Жизнью, когда она начала творить ее – в становящемся сотворчестве-с-нею. Этот уровень творчества зафиксирован искусством малочисленных народов Крайнего Севера и мира в целом (Китая, Индии, Африки, Австралии, Америки). Именно этот тип теснейшей, неразрывной эко-связи возрождают феноменология и Г. понятием «жизненного мира», в котором нет объекта, но есть изначальное и вечное субъект-субъектное общение. Человек как субъект сотворчества «всегда «преднаходит» себя в определенной ситуации» [184, с. 260]. Он включает себя в уже имеющуюся жизнь и текст в качестве их реального соавтора, дающего им новую жизнь.
Следующие «основные положения» Г. характеризуют также и наше сотворчество-с-Жизнью. «1. Принципиальная открытость интерпретации, которая никогда не может быть завершена. 2. Неотделимость понимания текста от самопонимания интерпретатора.
