свет и мрак на всех людей нисходит.Не хулите же точку родинки на шеке его –
Анемоны все точку чёрную имеют.
И когда девушка посмотрела на Нур-ад-дина, преграда встала меж нею и её умом, и юноша поразил в её душе великое место. Любовь к нему привязалась к её сердцу…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот семьдесят третья ночь
Когда же настала восемьсот семьдесят третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда девушка увидела Али Нур-ад-дина, любовь к нему привязалась к её сердцу. И она обернулась к посреднику и спросила его: «Разве этот юноша – купец, что сидит среди купцов и одет в фарджию из полосатого сукна, не прибавил к цене за меня ничего?» И посредник ответил: «О владычица красавиц, этот юноша – чужеземец, каирец. Его отец – один из больших каирских купцов, и у него преимущество перед всеми тамошними купцами и вельможами, а юноша находится в нашем городе малый срок, и он живёт у одного из друзей своего отца. Он не говорил насчёт тебя ни о прибавке, ни об убавке».
И когда невольница услышала слова посредника, она сняла со своего пальца дорогой перстень с яхонтом и сказала посреднику: «Подведи меня к этому прекрасному юноше – если он меня купит, этот перстень будет тебе За твоё утомление в сегодняшний день». И посредник обрадовался и пошёл с нею к Нур-ад-дину, и когда невольница оказалась подле юноши, она всмотрелась в него и увидела, что он подобен полной луне, так как он был изящен в красоте, строен станом и соразмерен, как сказал о нем кто-то:
Чиста вода красы на его лике,
Из глаз его летят, разя нас, стрелы.
И давится влюблённый, даст коль выпить
Разлуки горечь он, – сладка ведь близость.
Моя любовь, и лоб, и стан красавца –
Прекрасное в прекрасном и в прекрасном.
Поистине, одежд его и платья
На шее месяца сошлись застёжки.
Его глаза, и родинки, и слезы
Мои – то ночи в ночи, среди ночи.
А бровь его, и лик его, и тело
Моё – то месяц с месяцем и месяц.
Его глаза обходят с кубком винным
Влюблённых, – коль пройдёт, он мне дозволен.
Даёт он мне напиться влаги хладной
Улыбкой уст, в день радостный сближенья.
Убить меня и кровь пролить он может
Знойно, и законно, и законно.
Потом девушка посмотрела на Нур-ад-дина и сказала ему: «О господин мой, заклинаю тебя Аллахом, разве я не красива?» И Нур-ад-дин ответил: «О владычица красавиц, а разве есть в дольнем мире кто-нибудь лучше тебя?» – «Почему же ты видел, что все купцы набавляют за меня цену, а сам молчал и ничего не сказал и не прибавил за меня ни одного динара, как будто я тебе не понравилась, о господин?» – сказала девушка. И Нур-ад-дин молвил: «О госпожа, если бы я был в моем городе, я бы купил тебя за все деньги, которыми владеют мои руки». – «О господин, – сказала девушка, – я не говорила тебе: «Купи меня против твоего желания». Но если бы ты прибавил за меня что-нибудь, ты бы залечил моё сердце, даже если бы и не купил
