костлявое, безглазое лицо,Оковами тяжелыми сражаясь
С ужами и ехиднами, сложил
Песнь про свои бывалые победы,
Про жалкий свой безвременный конец.
Та песнь жива, и жив Рагнар с ней вместе!
А мы?.. Увы! на памяти людской
Короткия, как в полдень, лягут тени,
И эти тени – наши имена.
Гаральд.
Я песнь сложил бы, но кому ту песню
Я передам? Безмолвная умрет
Она, как мы, с грядущею зарею.
1-й варяг.
Ингульф! никак ты спишь, Ингульф?
Гаральд.
Оставь!
Зачем будить? Он славно поработал
Мечом сегодня; примахались руки,
Могучия устали плечи. Спи,
Ингульф!.. Бедняк! из нас ты всех несчастней.
Два счастья мы теряем: жизнь и славу,
А ты еще вдобавок и любовь!
2-й варяг.
Его в зятья покойный конунг прочил,
Наследовать он Полоцк должен был…
Ингульф.
О-о-о-о!.. Умолкните вы, совы
Зловещие! Что пользы сострадать,
Когда помочь вы мне не в состояньи?
Что пользы сокрушаться, вспоминать
О том, чего и праведные боги
По-новому не в силах переделать?
Усните лучше! Много надо сил
Набраться вам, чтобы рассчеты с жизнью
Свершить достойно, глазом не смигнуть,
Когда огонь, служитель алчной смерти,
Багровым оком глянет вам в лицо
И, как лукавый пес, дворовый льстивец,
Лизнет в уста вас красным языком.
Усните! ночи летния коротки!
Варяги умолкают и мало-помалу, один за другим, засыпают. Ингульф один бодрствует.
Ингульф.
Любовь, престол и слава – три мечты,
Три сновиденья. Думал переполнить
Я вашим отголоском целый мир:
Не та судьба! Я завтра стану пеплом,
Поднимется от пепла черный дым,
И кончено!..
На что-нибудь получше я гожусь
Славянского костра, но жребий смерти
Мне выпряли завистливые Норны.
Они сильней меня: да будет так!
Взрыв криков и хохота в терем.
Пирует враг, кропит вином и медом
Своих убитых память. На погибель
Варяжскую за кубком кубок пьет.
За браные столы красивых пленниц
Насильно посадил и поцелуи
Срывает с бледных уст. И там позор!..
Она княжна Рогнеда!.. Боги неба!
Молниеносец Тор!..
Я видел: в терем
Вломился враг, – и встретила его
Рогнеда, как Валькирия. На помощь
Я бросился и улицей кровавой
В толпе врагов свой обозначил путь.
Уж близко был я. Но тяжелый камень,
Нежданным гостем, свистнул из пращи –
Без памяти упал я, оглушенный,
К ногам Рогнеды… Если бы y них
И умереть тогда, не оживая
Добычею для пытки и костра
И для стыда безмерного, – увидеть
Ее –
