style="font-size:15px;"> Радости нет, есть какое-то смутное чувство, что нужно вылезать из теплой постели и куда-то идти. Куда? Зачем?
На улице дождь – не дождь, туман – не туман, висит в воздухе какая-то водяная пыль и, кажется, никуда не девается. То есть, капли, даже не капли, а мельчайшие водяные частицы просто находятся в подвешенном состоянии, и вопреки всем законам природы не падают на землю, их никуда не сносит ветром. Впрочем, ветра тоже никакого нет.
«Нужно было штаны надеть», – колени моментально стали мокрыми и холодными, и подлая влага поползла ледяными узкими-преузкими струйками в сапоги. Кожа под струйками покрывалась пупырышками, тело сотрясала непроизвольная дрожь. Даже не дрожь, а конвульсии.
«Бр-р-р! Ну и лето»
Такси!
«Господи! Ну почему все таксисты такие козлы? Заднюю дверь специально закрыл, сволочь, чтобы я на переднее сидение села.
Ну-ну, сейчас начнет скорость переключать и, как бы случайно, по ноге шаркать своей лапищей.
Давай – давай, я посмотрю, как тебя возбудит мой сапог.
Черт, он уже выше полез, и ногу никуда не уберешь, слишком узко. А с другой стороны, что он может сейчас? Белый день, народа кругом уйма, движение плотное, в любое время смогу выскочить на светофоре. Нужно посмотреть на него с возмущением, авось подействует.
Подействовало, но все равно косится на колени. Но здесь у него может работать только воображение.
Ну и черт с тобой – воображай сколько угодно, только меня не лапай. Хороша Маша, да не ваша!
Все, приехали! Вот твои десять баксов и вали от меня на своем драндулете.
Телефончик? Ага – без телефончика не облезешь!»
…
– Нинка! Нинка, сука! – по тротуару, неуклюже переваливаясь, бежит какой-то плохо одетый молодой человек невысокого роста. Он пытается бежать быстро, но не может, его кривые ноги не позволяют ему этого. Человек красный от натуги и злобы, потертый пиджак распахнулся, из-под расстегнутой рубашки видна несвежая майка, прикрывающая хилую грудь. Рубашка вылезла из брюк, на туфлях развязанные шнурки, – Нинка! Стой, сука!
Вопли недомерка никак не достигают ушей Нинки – пьяненькой, мордастой девахи, которая идет по тротуару с подругой, что-то оживленно обсуждая.
Кому говорю, стой!
Наконец, девицы останавливаются, с удивлением смотрят на приближающегося кавалера.
Нинка чуть ли ни на голову выше его. Он подбежал, тяжело дыша, потный, лицо перекошенное – хрясь, хрясь справа, слева Нинку по физиономии. Опять – хрясь, хрясь. Голова девицы болтается из стороны в сторону, из носа закапала кровь на одежду, на тротуар, на его кулаки.
Подружка опасливо дергает разъяренного ухажера за рукав:
– Владик, Владик, успокойся! Люди же кругом! Стыдно же!
– Что? А? Я тебе покажу, сука! Я тебе устрою гульки! Что я тебе, пацан? Говори – пацан? – он хватает девицу за волосы,
