вопрос!
Шокер тяжело вздохнул и с шумом выдохнул. Потом расцепил скрещённые на груди руки и звонко хлопнул себя по бёдрам:
– Хорошо! Пожалуй, последнее будет и в самом деле правильно. Я тебе скажу, почему не хочу отвечать на твой вопрос, – он посмотрел в мои глаза и твёрдо сказал. – Я не допускаю никакой личной вовлечённости моих людей в судьбу наших объектов. Это ни к чему хорошему обычно не приводит. Поэтому я никогда не даю моим людям никакой информации, кроме той, которая нужна для поимки объекта. Так понятно?
– Понятно. Но я не твой человек!
– Мы уже это обсудили утром. Сейчас – мой. А учитывая, что ты, пусть и ненадолго, побывала у Тайлера в руках, я тем более не имею право ничего тебе говорить.
– Почему это?
– Есть такое психическое состояние… Оно по иронии судьбы носит имя этого славного города, – усмехнулся Шокер. – И твой ночной визит с вопросом о Тайлере наводит меня на мысль, что вдобавок к синякам и рассечённой брови ты и стокгольмский синдром себе уже заработала…
– Ерунда какая!
Он развёл руками:
– Я тебе объясняю, как это выглядит со стороны объективного наблюдателя.
– Это ты – объективный наблюдатель?
– Стараюсь им быть, – пожал плечами Шокер.
– Хорошо. Тогда вылечи поскорее мой синдром. Напугай меня, расскажи о Тайлере самую страшную правду, чтобы у меня даже в мыслях не было ему сочувствовать…
– Иди спать, Апрель! – отрезал Шокер.
– Тебе что, совершенно безразлично, в чём виновны те люди, за которыми ты гоняешься? И виновны ли они вообще?
– Я уверен, что виновны. В мои обязанности не входит ни устанавливать их вину, ни опровергать её, – устало сообщил Шокер. – Над этим долго и успешно работали другие люди, и у меня нет никакого основания и никакого права подвергать сомнению их профессионализм и компетентность. Я не делаю и не перепроверяю чужую работу. Я делаю свою. И ты сюда прислана, чтобы помочь мне делать мою работу, а не мотать мне нервы всяким вздором!.. Я тебя с твоими претензиями не посылаю лесом только по старой доброй памяти. Всё, отправляйся спать немедленно!
Его осунувшееся лицо стало злым и раздражённым. Чувствовалось, что послать меня лесом ему просто физически необходимо, но он сдерживается, как истинный аристократ.
– Так что там самого ужасного сделал Тайлер? – попробовала я ещё один заход. – Он убивал беременных? Насиловал детей? Осуществил теракт? Подмешал яд в водопровод мегаполиса? Может быть, ещё что-то более ужасное? Что?
Шокер сжал кулаки. Я понимала прекрасно, что он меня не ударит, не посмеет. Но всё равно стало не по себе.
Он немного помолчал, глядя в стол, потом привстал, прихватив с собой кресло, шагнул вместе с ним в мою сторону и опустился так близко, что смог взять меня за руку. Моя ладонь оказалась в его огромной ручище.
– Послушай меня, Апрель… Просто послушай, – сказал он задумчиво, пожимая слегка мои пальцы. – Я сегодня
