даже после слов кудесницы, но переспрашивать не стал. Макоши виднее, как и с кем считать родство.
– А что Макоши от меня нужно?
– Веры, – твердо сказала Всемила. – Ибо без твоей веры она ничем не сможет помочь ни тебе, ни матери твоей Милице.
– Я богине верю. Только пока не знаю, что она от меня хочет.
– Нет, – покачала головой кудесница, – не веришь ты богине, Искар, иначе не спрашивал бы без конца, что и зачем.
– А как же я тогда узнаю волю богини?
– Макошь выведет тебя к цели руками своих ведуний.
– А что потом?
– Потом будет то, что пожелает богиня, – насупила брови Всемила. – Твои сомнения оскорбляют и Макошь, и меня, ее кудесницу.
– Я не сомневаюсь ни в тебе, ни в твоей богине. Тем более что ничего определенного мне никто пока не сказал.
– Взгляни мне в глаза, – потребовала кудесница.
Искар взглянул и ужаснулся глубине зениц, распахнувшихся ему навстречу бездонными колодцами. Женщина была явно не простая, несмотря на свой незамысловатый наряд. Отрок почувствовал силу ее глаз на себе и не успел от этой силы спрятаться.
– Иди за мной, – сказала кудесница, беря его за руку.
Искар спорить не стал, просто шагнул следом в неизвестность. Пол ушел из-под его ног, что не вызвало в нем ни страха, ни удивления. Ибо в том мире, куда повела его кудесница, все было не так, как в мире нашем. Искар не шел, не сидел и не стоял, он просто существовал. Он четко увидел медвежье капище. Драгутина он тоже видел, но за боярином угадывался еще кто-то. Из медвежьей личины все время проступало два лика, сменяя друг друга. Второй человеческий лик не был известен Искару. А среди других мелькавших лиц он опознал только Ляну и кудесницу Всемилу. Потом все исчезло, и остались только черные колодцы зениц Макошиной ведуньи.
– Кого ты видел? – спросила Всемила.
– Драгутина, – неохотно отозвался еще не пришедший в себя Искар. – И еще один там был. Тоже Шатун, но годами много старее. Ляну я еще видел и тебя.
От всего увиденного и пережитого Искар смертельно устал. Шагая вслед за Ляной, он засыпал на ходу, и ведунье приходилось время от времени его встряхивать за плечо. От этих встряхиваний у Искара разболелась рана в боку, и когда он наконец добрался до ложа, то уснуть не смог, а просто лежал в изнеможении, глядя в потолок невидящими глазами.
Мыслей в Искаровой голове не было, зато без конца крутились лики и личины, которые он увидел в зеницах Макошиной кудесницы. Мельтешение этих личин отрока раздражало, и он тихо ругался в пространство в расчете на чуткие Лянины уши.
Зеленоглазая его услышала и тут же принялась укорять за небрежение к бабьей богине и пугать его карами. Голос ведуньи вернул Искара к действительности. Он скосил глаза в сторону сердитой Ляны и сказал насмешливо:
– А тебе связь с нечистыми не пройдет даром.
– Молчи! – Рассерженная ведунья зажала ему рот маленькой ладонью. –
