резко перевернулась вокруг своей оси, и проводник с криком ужаса полетел в пропасть.
– Что ж ты наделал, дурак молодой! – с горечью произнёс Виктор и обречённо сел у своих пожитков.
Конечно, Виктору, как опытному бойцу и путешественнику, не составило большого труда вернуться обратно самому. Несмотря на тяжёлую корзину за спиной, он легко преодолел яму, без проблем избежал всех ловушек и миновал маленьких змеёнышей. Однако на душе скребли кошки: было жаль этого незадачливого жадину-проводника. К тому же теперь журналисту предстояло объясниться с его старшим братом.
…Вечерело. Солнце спряталось за гору. На площадке для медитации у Пещеры Ринпоче украинского фотографа ожидал неподвижный бутанец Кращи. Виктор вышел, стараясь не смотреть на проводника, и, набрав полные лёгкие воздуха, гулко выдохнул:
– Кращи, я один. Я сожалею…
Бутанец молчал. Только тут Лавров почувствовал что-то неладное. Он повернулся к проводнику: тот смотрел в небо безжизненными глазами. Одной рукой несчастный бутанец держался за стрелу, торчавшую из его шеи. Рядом ели корм из мешочков ничего не подозревающие мулы. Лавров подошёл ближе. Судя по температуре тела, Кращи был убит совсем недавно. Виктор ладонью опустил веки убитого. «Не дождался денег за своего брата, бедняга…» Журналист внимательно осмотрел стрелу. Она была отравленной. Ошибки быть не могло: за ними уже полдня кто-то охотился. Надо было быстрее выбираться отсюда.
Лавров соорудил из верёвки подобие узды, закрепил на спине мула Кращи тело его убитого хозяина, за ним крепко привязал мула Ищи и принялся осторожно спускаться с горы. На участке тропы, где слева была пропасть, а справа скала, мул взбунтовался. То ли его пугал мертвец на спине, то ли укусил овод, но животное упёрлось всеми четырьмя ногами и остановилось. Когда же Лавров попытался понукать мула посохом, он взвился на дыбы, взбрыкнул несколько раз и, не удержавшись на покрытых мелкими камушками глыбах, сорвался в пропасть, утягивая за собой мула, который шёл за ним. Виктор бросился вперёд и успел ухватить второго мула за заднюю ногу, но сил не хватало. Борьба продолжалась недолго. Даже каменные руки Лаврова не могли выдержать такой тяжести. Журналист почувствовал, как мулы тянут его за собой, и разжал пальцы. Посмотрев вниз, он увидел бедных животных, лежащих на дне ущелья. Отсюда, с горы, они казались совсем маленькими, не больше спичечного коробка.
– Прискорбно… Радуцкий по головке не погладит, – промолвил еле отдышавшийся Виктор. Весь багаж, собственность телеканала, на котором работал Лавров, пропал вместе с мулами. Остались лишь фотоаппарат Nikon 800, с которым журналист не расставался никогда, да небольшой дорожный рюкзак за плечами.
Виктор быстро спускался вниз уже знакомой тропой. Другого пути обратно у журналиста не было. Нужно было до темноты успеть добраться до густого леса: в нём легче прятаться. Уже подходя к броду через горную речку, Виктор увидел лучника, который целился в него. Низкорослый бутанец со страшной гримасой на лице молча прицеливался,
