несмотря на родство и дружбу? Понятно… А как Кравец относился к вам, оказывал знаки внимания? – Матвей Аполлонович пытался выжать из своей версии все возможное.
– Оказывал… – Елена Ивановна прикусила губу, но все-таки не сдержалась. – Думаю, это делали бы и вы, если бы я вам разрешила.
– Ага, а ему, значит, разрешили? Скажите, Кривошеин не ревновал вас к Кравцу?
– Возможно, ревновал… только я не понимаю, какое вам до этого дело? – Женщина взглянула на следователя с яростной неприязнью. – Какие-то намеки! Что случилось, можете вы мне объяснить?!
– Спокойно, гражданка!
«Может, объяснить ей, в чем дело? Стоит ли? Причастна ли она? Конечно, красивая, можно увлечься, но… не та среда для серьезных сексуальных преступлений – ученые. Статистические сведения не в их пользу. Ученый из-за женщины голову не потеряет… Но Кравец…»
Размышления Онисимова прервал телефонный звонок. Он поднял трубку.
– Онисимов слушает.
– Вышли на подследственного, товарищ капитан, – сообщил оперативник. – Хотите присутствовать?
– Конечно!
– Ждем вас у аэровокзала, машина 57–28 ДНА.
– Понятно! – Следователь встал, весело поглядел на Коломиец. – Договорим с вами в другой раз, Елена Ивановна. Давайте я вам отмечу повестку, не расстраивайтесь, не обижайтесь, у всех нервы – и у меня, и у вас…
– Но что произошло?
– Разбираемся. Пока ничего сказать не могу. Всего доброго!
Онисимов проводил женщину, достал из ящика стола пистолет, запер комнату и почти бегом помчался во внутренний двор горотдела к оперативной машине.
Белоснежный «Ил» подрулил к перрону аэровокзала точно в 13:00. К борту самолета подкатил голубой вздыбленный автотрап. Полный, невысокого роста мужчина в узких зеленых брюках и пестрой рубашке навыпуск первым сбежал вниз и, помахивая расписной туристской котомкой, зашагал по бетонным шестигранным плитам к ограде. Он живо вертел головой, выискивая кого-то в толпе встречающих, нашел – бросился навстречу.
– Ну, здоров! Что за спешка в отпускной период, что за «вылетай немедленно»?! Покажись-ка! О, да ты похорошел, даже постройнел, ей-ей! Что значит: год не видеть человека – и лик твой мне кажется благообразным и даже на челюсть могу смотреть без раздражения…
– И ты, я гляжу, раздобрел там на аспирантских харчах. – Встречающий окинул его критическим взглядом. – Соцнакоплениями обзавелся?
– Э, брат, это не просто накопления – это информационно-вещественный резерв. Я тебе потом расскажу, даже продемонстрирую. Это, Валек, полный переворот… Но сначала давай ты: зачем вызвал раньше срока? Нет, постой! – Пассажир самолета вытащил из кармана блокнот, а из него – несколько красных ассигнаций. – Получи должок.
– Какой должок? – Встречающий отстранил деньги.
– Ради бога, только без этого! – Пассажир протестующе поднял руку. – Видели, знаем, заранее умилены: этакий рассеянный ученый, который не снисходит до запоминания всякой там
