убеждения.
Студент. Тем более, что жизнь имеет свои права, и предрассудки не выдерживают критики разума и науки.
Катерина Матвеевна. Особенно при том громадном шаге, который сделали естественные науки, отсталые воззрения не могут иметь места.
Иван Михайлович. Ну, хорошо, хорошо. Не будем говорить. Я прошу сына делать, как я хочу, вот и все. (Помолчав немного, к студенту.) Я вас не оскорбил, Алексей Павлович?
Студент. Я слишком ценю свое достоинство, чтоб считать себя оскорбленным. Нам пора заниматься. Прибышев-младший, шествуемте.
Петруша. Нет, я есть хочу.
Студент. Ну, посидим, и попитаться можно. (Придвигается к завтраку.)
Любочка. Мамаша, душечка, ведь я не одна пришла!
Марья Васильевна. Кто же с тобою?
Иван Михайлович. С кем же?
Любочка. А вот угадайте! С Анатолием Дмитриевичем. Я иду с девочками, а он едет, и пошел со мной. Какие мы два белых гриба нашли – знаете, под дворовыми, в канавке. Чудо! такие прелести! А Анатолий Дмитриевич ничего не видит, только один мухомор нашел. Посмотрите, какие душки! Катенька, посмотри. Машка, у тебя, дай сюда. (Берет корзинку у девочки и достает грибы.) А березовиков-то, Сашка, посмотри, сколько! А ты говорил – нету в березовой аллее! Папаша, видел?
Иван Михайлович. Да где же Анатолий Дмитриевич?
Любочка. Он отчищается, упал на коленки, запачкался. У него белые. Папаша, какие у нас с ним разговоры были, ужас! Ну да после я тебе одному скажу.
Иван Михайлович. Что ж такое? Что?
Любочка. Очень важное, да теперь никак нельзя сказать, – до меня касается…
Иван Михайлович. Однако ты не совсем хорошо делаешь, что этак ходишь по лесам одна с молодым человеком… Положим… но все-таки.
Любочка. Вот отсталое воззрение! Катенька, правда?
Иван Михайлович. Ну и ты туда ж! Ну-ка, поди сюда, расскажи. Какие такие важные разговоры были?
Любочка. Теперь никак нельзя. Погоди, узнаешь. Нет, ты посмотри, мамаша, что за душки. (Подпирается и петушится, представляя гриб.) Точно наш учитель, помнишь, Карл Карлыч? – маленький, толстенький. Ах, как мне нынче весело! Сашка, завтра пойдем с тобой ра-а-ано.
Марья Васильевна. Что ж, хочешь чаю, кофею с белым хлебом?
Любочка. Ну, ты удивишься, папа, об чем мы говорили. И ты тоже, Катя, и ты… и вы удивитесь, Алексей Павлович. Петруша, дай мне, что ты ешь? (Выдергивает у него вилку и кладет кусок в рот.)
Катерина Матвеевна(к студенту). И это ровня Анатолию Дмитриевичу? Что за неразвитость.
Студент. А все по наружности и физиогномии девица почтенная и незловредная.
Любочка. Мамаша, можно им дать по куску? (Указывает на девочек и дает им по куску белого хлеба и сахара.)
