и созданию в Москве Училища живописи, ваяния и зодчества. Оценивая деятельность Черткова в целом, мы с полным правом можем сказать, что для русского просвещения она была очень полезной.
Подкрепляют эту характеристику и его раскопки подмосковных курганов. Они были начаты у села Верхогрязье, в 5 верстах от Звенигорода и 42 – от Москвы. Ныне это село Грязь Одинцовского района. Отсюда в 1941 году отправился на фронт А. Т. Твардовский, о чем рассказано в его книге «Родина и чужбина». А за сто три года до того в Верхогрязье – имении Н. А. Толстого – велись строительные работы. При этом были снесены пять насыпей в расположенной там группе из шестнадцати курганов. Попавшиеся в земле старинные металлические вещи были описаны в «Журнале Министерства внутренних дел» и присланы в Общество истории и древностей Российских.[74] Осмотрев их, Чертков решил раскопать оставшиеся курганы. Четыре из них удалось изучить уже в сентябре 1838 года. Сообщение о своих исследованиях и сделанных находках Чертков напечатал в третьем томе «Русского исторического сборника» в 1839 году. Остальные семь курганов подверглись раскопкам в 1845 году, а полный отчет за два полевых сезона увидел свет в Петербурге в «Записках Археолого-нумизматического общества» на русском и французском языках.[75] И к той, и к другой статье приложены гравированные рисунки – первые научные публикации древних предметов из Подмосковья.
Курганы у Верхогрязья – обычные древнерусские захоронения. В пяти – лежали только костяки. Скорее всего, это могилы мужчин. В шести других при скелетах нашли женские украшения: типичное для земли вятичей височное кольцо – серебряную пластинку с дужкой наверху и семью лопастями, отходящими по полукружию внизу, шейную гривну, перстни, бусы, браслеты, бубенчики. Были здесь и крестики. Все эти изделия Чертков подробно описал.
Исследования были проведены тщательно, промерены высота и диаметр холмов, указано, какова их структура, насыпь снимали целиком, а не рыли яму в ее центре. Это позволило заметить ровики, откуда брали глину при возведении кургана.
По существовавшему в царской России закону владелец той земли, где велись раскопки, имел право на часть находок. Жена Н. А. Толстого взяла себе один из найденных в могилах медных браслетов, вызолотила его и носила на руке. Все прочие вещи Чертков забрал и сдал в Оружейную палату – единственный в ту пору московский музей.
Очень важно, что при описании находок Чертков распределял их по погребениям, а не характеризовал суммарно. Для чего это нужно? На кладбище могли быть похоронены деды, сыновья и внуки, бабушки, дочери и внучки. Орудия и украшения, положенные в их могилы, не были тождественными. Смешав эти вещи в кучу, неопытные археологи теряют ценную информацию.
К обработке добытых материалов Чертков привлек специалистов по естественным наукам. Черепа он послал в Петербург знаменитому биологу академику Карлу Максимовичу Бэру (1792–1876), а металлические вещи передал на анализ профессору химии
Забелин И. Е. Список и указатель С. XXVI. О древностях, найденных в курганах сельца Верхогрязье, принадлежащего помещику Звенигородского уезда Толстому // Журнал Министерства внутренних дел. 1839. Ч. 33. № 9. С. 84–90.
Чертков А. Д. О древних вещах, найденных в 1838 году в имении Н. А. Толстого // Русский исторический сборник. 1839. Т. 3. Кн. 3. С. 284–292. Рис. 1–4; Он же. Описание найденных в Звенигородском уезде древностей // Записки Археолого-нумизматического общества в Санкт-Петербурге. 1848. Т. 1. Вып. 3. С. 234–250. Рис. 25; Tchertkoff. Description du quelques objets antiques, trouves dans le district de Zwenigorod // Memoires de la Societe d'Archeologie et de Numisma-tique de St. Petersbourg. 1849. Vol. III. P. 197–212. PI. V.
