во все усиливающейся жаре в портовом квартале распространился запах разложения. Зловонные испарения города, злоба на лицах детей и пронзительное стрекотание цикад обостряли чувства Танкмара. «Какой печальный конец для человека с далекого севера», – подумал он, и от жалости к самому себе у него на глазах выступили слезы. Он понурил голову.
Когда он снова поднял глаза, площадь уже была забита зеваками. Плечом к плечу, череп к черепу триста или даже четыреста человек обступили осужденного. Многие из них защищали себя от жары кожаными колпаками или мокрыми полотенцами. Танкмар узнал в толпе тюрбаны мусульман, похожие на белые гнезда. Крики детей уступили место серьезным разговорам взрослых.
Возможно, Грифо был глуп, но он хорошо знал свое ремесло. Этим утром он заманил множество людей на рынок. Эта казнь может стать спектаклем, который еще долго будет служить источником разных анекдотов, рассказываемых в кабаках. «Толстый Грифо нанес удар, как берсерк, но голова не отделялась от тела. Эти саксы такие крепкие». – «Голова уже катилась по грязи, и тут парень встал и убежал оттуда на руках, как акробат, аплодируя ногами. Я видел это собственными глазами. Сам дьявол снабжает Грифо рабами».
Танкмар презрительно ухмыльнулся. «Смерть – сообщница торговли», – подумал он. Что значило потерять одного раба, если таким образом можно заполучить сотню клиентов?
Толпа справа от него пришла в движение. Сквозь нее пробирался Грифо. Голый до пояса работорговец демонстративно нес перед собой в руке топор на длинном древке со смехотворно маленьким лезвием. Это была, видимо, недавно поспешно выторгованная им безделушка, едва ли пригодная даже для рубки трухлявого дерева. Когда Грифо подошел к нему, Танкмар содрогнулся. Он хотел отшатнуться, однако путы крепко удерживали его у столба.
Грифо прошел у плахи и мимоходом загнал топор так глубоко в дерево, что затрясся жир на его руках. Толпа охнула в предвкушении страшного спектакля. Работорговец подошел к своей жертве и развязал веревку. Он обеими руками вцепился в пышные кудри Танкмара и легко поднял его с земли. Еще несколько шагов, и оба очутились перед колодой с вонзенным в нее топором. И вот уже голова Танкмара лежала в нужном положении на плахе. Занозы впивались ему в шею, грудь была прижата к колоде. Он ожидал дуновения ветра, ледяного прикосновения стали и жгучей боли.
Ничего не происходило.
Танкмар стоял на коленях на горячем песке и наслаждался временем, которое ему еще было отпущено. Получился целый ручей. Маленькая речка. Рука Грифо вдруг отпустила его волосы. Вокруг раздались крики.
Он поднял голову и увидел своего палача. Потное толстое пузо Грифо, как и раньше, возвышалось над ним, закрывая небо, однако он опустил руки. Глаза работорговца были прикованы к чему-то, что находилось за зрителями. Танкмар попытался проследить за взглядом Грифо, однако зеваки закрывали ему поле зрения. Он мог видеть одни лишь спины, потому что все отвернулись от него к какой-то точке, которая была не видна ему, стоящему
