колючий подбородок и повернулся к арабам:
– Мне здесь не нравится, Масрук! Прикажи седлать животных! Мы должны найти себе другое место для ночлега. Это место принадлежит духам.
Арабы как раз изо всех сил старались привязать слона цепью за ногу к упавшей колонне. Их предводитель поднял взгляд:
– Ваш голос звучит как голос женщины, иудей. Мы остаемся. Сейчас время для вечерней молитвы, а Аллах не терпит опозданий.
Танкмар встревожился. До сих пор он считал, что командует здесь Исаак.
Старик сделал новую попытку:
– Хотите взывать к Аллаху в доме другого бога? Вы не боитесь его гнева?
Масрук с искаженным лицом повернулся к Исааку. Его одеяние, словно черный флаг, развевалось в воздухе:
– Отнюдь, – воскликнул он, – я страшусь его гнева. А вы, неверный, сделали бы хорошо, если бы последовали моему примеру. Аллах привел нас к этому месту, чтобы мы здесь восхваляли имя его – его и халифа Гаруна ар-Рашида, защитника всех правоверных. А его воля для меня закон. – Он повернулся к Танкмару. – Раб, спрячь багаж в руинах.
Танкмар ожидал реакции Исаака. Помедлив, еврей кивнул ему:
– Занеси груз внутрь и сооруди место для ночлега. А затем поищи в моих сумках новую одежду для себя. Иначе, может быть, гнев Аллаха обрушится на твое голое тело.
Вскоре после этого багаж был сложен в кучу на верхней ступеньке храма. В одной из кожаных сумок Танкмар нашел одежду, хотя и поношенную, однако целую и в любом случае лучше защищавшую тело, чем те лохмотья, которыми были обернуты его бедра. Он отбросил их и вместе с ними – последние воспоминания о ярме Грифо. Затем он переоделся и наконец потянулся перед входом, будто сам король франков, готовый противиться даже Богу. Рубашка и штаны из льняной ткани покрывали его тело. Темно-зеленая туника доходила ему до середины бедер и удерживалась на талии кожаным поясом. Икры обвивали ремешки, а ноги были обуты в кожаные полусапожки. Накидка тоже была зеленой. Правда, Танкмар потел под толстой материей, но он легко смирился с этим – ведь он был разодет, как благородный человек. Вот если бы ему еще можно было носить меч!
Пока остальные собирали хворост и дрова для костра, Танкмар вошел в храм. Белый мраморный пол во многих местах потрескался. Пиния раскинула свою кривую крону между двумя колоннами. В центре помещения на мозаике пола чернели остатки чьего-то костра. Из-под сажи виднелись сделанные из цветных каменьев женские ноги. Ящерицы разбегались, а птицы разлетались от звука его шагов. Он догадывался, что здесь, под крышей, когда-то царила прохлада. Затем он окинул взглядом храм и лишь тогда заметил человека из камня, застывшего у его ног.
Страх на какой-то момент парализовал его, а затем Танкмар все понял. Он уже видел множество статуй с тех пор, как его насильно вывезли на юг. Они украшали храмы христиан, в которых часто молился Грифо. Там они стояли в темных нишах – грубо обработанные истуканы со смешными и жалкими лицами. Однако
