дров с сочной, песочного цвета, сердцевиной, как что-то манящее и недоступное – пронзительно-синюю полосу реки за забором.
– Понюхай, мам! – Оля протягивала матери чурбак, и Юля послушно нюхала, чем пахнет береза.
Дочь учила Юлю радоваться простым вещам. Очень похожие, с одинаково зелеными, в коричневую крапинку глазами, мать и дочь, обнявшись, смотрели на Волгу, закрытую у горизонта покрывалом неба. А мысли у них в это время бывали разные. Оля думала о том, как здорово, что они оказались в этом красивом месте, и что хорошо бы научиться плавать и еще – завести лодку, кошку и собаку. А Юле думалось, что вот так же мимо нее течет жизнь. Как эта река. Настоящая жизнь, достойная молодой красивой женщины. А она, Юля Скачкова, оказалась безжалостно выброшенной на обочину. Безжалостно и, пожалуй, безвозвратно.
Когда Юля попыталась представить себе, как она станет жить здесь, растить дочь, стариться, глядя на эту же реку, все ее существо противилось. Ей становилось страшно.
– Оля, мой руки, и пойдем ужинать.
Дочка вприпрыжку побежала к рукомойнику, который стоял рядом с темной бревенчатой баней.
– Мама, мама, иди скорей сюда!
Олины косички мелькнули в грязно-желтой листве яблони. Присев на корточки, девочка рассматривала что-то в траве с интересом исследователя.
– Ну что там? – недовольно отозвалась Юля. Ее иногда раздражали эти садово-огородные восторги дочери. – Если навозный жук, то я его уже видела.
– Нет, не жук! Ну мам, ну подойди же!
Ничего не поделаешь, нужно идти разбираться.
Юля стянула с рук матерчатые рабочие перчатки, подошла к дочери и склонилась рядом с ней. В траве валялся окурок. Окурок был свежий, это Юля сразу поняла: и вчера, и позавчера шли дожди. Дождь прекратился только вчера к вечеру. Ночью и сегодня днем было сухо, трава вокруг едва успела высохнуть, окурок не выглядел размокшим. Желтый фильтр не потерял свой цвет, обожженный край хранил остатки пепла по кромке.
У Юли громко стукнуло сердце.
– Ты курила? – Оля строго взглянула на мать.
– Конечно, нет. Раз я пообещала тебе, что курить больше не стану, значит – держу слово. Ты меня знаешь.
Сердце стукнуло еще раз.
– Тогда – кто? – резонно заметила Оля.
«Кто?» – отозвалось у Юли в мозгу. Действительно, кто? Она, как переехали в Вишневый, сигарет в рот не брала. Дел было столько, что бросить курить оказалось для нее не так уж трудно. Да и не курила она такие дешевые никогда. Она курила с ментолом – тонкие и длинные, которые приятно в пальцах держать. А это – «Прима», которая раньше вообще без фильтра выпускалась, а последние пять лет стала выпускаться и с фильтром. Такие курили у их подъезда безработные мужики. Кто-то чужой отирался у них в саду в последние сутки. Но кто? Шофер, что привез дрова, не заходил. Выгрузил дрова кучей у дороги и сразу уехал. Если бы курильщик приходил по делу и не застал их дома, то окурок валялся бы у калитки, у входа в дом,
