style="font-size:15px;"> Чигринский быстро перебежал из своей комнаты в соседнюю. Булыга лежал на кровати, натянув на себя одеяло до подбородка. На стуле, стоявшем у изголовья, были какие-то лекарственные пузырьки с рецептами и горящая свечка.
– Как ваше здоровье? – спросил Чигринский больше для того, чтобы как-нибудь обнаружить участие и этим расположить Булыгу в свою пользу.
– Скверно! – ответил Булыга. – Кашляю. Должно быть, туберкулы…
– Слушайте, не можете ли вы мне сделать одолжение?
Булыга уже после этих слов посмотрел на него испуганными глазами. Дело в том, что он был сравнительно с другими порядочно обеспечен. Он правильно получал из дому деньги и мог бы жить в гораздо лучшей квартире, но из экономии поселился здесь. Чигринский, положим, не любил брать взаймы, потому что не рассчитывал на исправную отдачу; но Булыге было хорошо известно, что у соседа никогда денег не бывает, поэтому он тотчас же заподозрил, что у него хотят просить денег.
– Ох, знаете, я просто не знаю, что делать, – сказал Булыга, желая наперёд отвадить соседа от просьбы. – Вот уже неделя прошла, как должен получить из деревни, а ничего не шлют…
– Пришлют! – успокоительно заметил Чигринский, – вам ведь всегда присылают. Скажите, Булыга, ведь вы сегодня никуда не идёте?
– Куда же я могу выйти? Разве что-нибудь экстренное?
– Ну, что же может быть теперь экстренное, вечером? Так, значит, вы никуда не едете?
– Да что вам за дело до этого, еду я или нет?
– Да уж, значит, есть дело, коли спрашиваю. Тут, видите ли, такое обстоятельство… Мне надо пойти сегодня в одно место… приличное… А костюм мой, сами видите, каков.
– Так вы хотите в мой одеться?
– Да, если вы позволите.
– Ну, знаете, я этого никогда не делаю. Во-первых, вы длинный, а я короткий.
– Да это ничего… Тут главное, чтобы там, где полагается сюртук, был сюртук, а уж какой – это неважно…
– Нет уж, оставьте, пожалуйста! Терпеть не могу, когда мои вещи кто-нибудь носит.
– Так не дадите?
– Нет.
Чигринский ушёл к себе. Минут через десять после этого в дверь его постучались, и затем раздался голос Марьи Петровны:
– Слушайте, Чигринский, идите сюда.
Чигринский побежал в её комнату.
– Мне страшно хочется поехать, я должна пойти сегодня! Я бы сама пошла, но это ужасно далеко, я боюсь…
– Может быть, я проводил бы вас, а оттуда вы как-нибудь сами, что ли…
– Нет! как же! А вдруг я там не встречу знакомых… Нет, вы уж лучше достаньте как-нибудь себе.
– Я просил Булыгу, он не даёт.
– Ах, Булыга! Постойте-ка, я у него попрошу…
– Не даст!..
– А, может быть, и даст…
Марья Петровна в этом случае припомнила, что Булыга тоже
