постояльца.
– Рюмки?
– Влажные. Смотрите, что получается. – Эксперт, молодой очкастый парень, прошел в угол. – Бар у него крутой, хотя качество исполнения невысокое. Может быть, его собственная мебельная фабрика и произвела на свет это сооружение. Здесь есть такое проволочное приспособление, которое позволяет рюмки хранить подвешенными вверх ногами, видите? Вот висят фужеры, вот крупные рюмки, вот еще для каких-то, видимо, особых напитков...
– Для коньяков, – подсказала Касатонова.
– Возможно. Так вот, крайние, ближайшие... Мокрые. Поскольку они были подвешены вверх ногами, за ножки, то влага на донышках за ночь высохнуть не успела. Пили здесь вчера вечером. И из маленьких рюмок, и из тех, что побольше... И пили, и закусывали.
– Что, на рюмках остатки закуски?
– Остатки закуски в мусорном ведре. На кухне.
– Чем закусывали?
– Красная рыба, сырокопченая колбаса, конфеты, маслины, лимоны, виноград...
– Какой-то женский набор, – пробормотал капитан.
– И по уборке чувствуется женская рука.
– Значит, в убийстве принимала участие баба, – подал голос Гордюхин. – Хотя я в этом сомневаюсь.
– А в чем ты не сомневаешься? – обернулся капитан к участковому.
– Мужик к нему заходил. Мужик. Отоварился в ближайшем магазине, принес все упакованное – рыба, маслины, колбаса... И посидели. Баба здесь ни при чем. Уж больно круто все проделано.
– Хорошо, – кивнул Убахтин. – Пусть так. Хотя у него в холодильнике как раз все упакованное – та же рыба, колбаса... Принимается. Посидели, поддали. Дальше?
– Что было дальше, кажется, даже я могу сказать, – неожиданно для себя проговорила Касатонова.
– Слушаю вас, милая дамочка.
– Я не дамочка, – Касатонова изумленно посмотрела на капитана. – Меня зовут Екатерина Сергеевна.
– Все равно слушаю.
– Посидели, поддали, – после легкой заминки продолжила Касатонова. – Потом гость отлучился в туалет, привел в боевую готовность свой пистолет, револьвер, наган... Не знаю, из чего он там стрелял. И, подойдя сзади к хозяину, который в это время прыгал по каналам телевидения, выстрелил в затылок. Пока хозяин в предсмертных судорогах колотился об пол, он привел стол в порядок.
– И? – капитан с интересом смотрел на Касатонову.
– И был таков.
– А за что его убили? Что вам подсказывает ваша женская логика? Ваша женская интуиция?
– Он был директором мебельной фабрики. Мне кажется, здесь копать надо, – Касатонова ловко ввернула криминальное словечко, и эта ее дерзость не осталась незамеченной.
– Копать? – весело удивился Убахтин. – Ну, что ж... Будем копать. С вашего позволения. Что с телефонами? – Он обернулся к технарю, который возился с определителем.
– Есть телефоны, – парень протянул капитану список снятых с определителя номеров.
– Ого! –
