похоронить. Собственно, достаточно взглянуть на контингент, чтобы это понять.
– Выбор посланцев мне тоже показался подозрительным, но я никак не могу вспомнить вторую ось. И что ты имеешь в виду под словом «похоронить»?
– С этими двумя все просто, они – идеологи оппозиционного движения, – пожал плечами Тай.
– А оно у нас есть? – не удержался я от язвительности.
– Ага. Вот оно. – Он с сарказмом кивнул на молчащую парочку.
– Честно говоря, выглядят они довольно жалко. Даже без учета местонахождения. Как их сюда вообще затащили? Силком?
– Зачем? Почти добровольно. У менталиста при отсутствии родителей три незамужних младших сестры, у второго – жена и сын, – усмехнулся он. – А что выглядят жалко, так все остальные…
– Спасибо, я в курсе, радикальная оппозиция осела по эту сторону границы. Но ты так и не ответил, что за похороны и откуда вообще такие выводы?
– Похороны? А-а. Слышал ли ты, любезный друг мой, когда-нибудь об отреченной земле и связанном с ней обрядом? – менторским тоном начал Тай, но запнулся, увидев мой злой взгляд, и виновато кашлянул. – В общем, магия старая, ее сейчас мало кто помнит, но в архивах есть. Не знаю уж, где его откопала эта крошка, но наш Пресветлый так бесился – изумительное зрелище, я в тот момент почти смирился с поражением.
– Какая крошка? – нахмурился я, потеряв нить разговора. Таналиор – хороший друг и хороший маг, но так любит молоть языком и растекаться мыслью по древу, что в подобные моменты даже мне хочется его убить. Большего зануды Великое Древо еще не касалось своей тенью.
– Мак Валлендор же! А ты не слышал, что ли? Его как только не называют и какие о нем только слухи не ходят! Вот, например…
– Тай! – окликнул я. Получилось излишне громко, и на нас обернулась чуть ли не вся процессия, неторопливо движущаяся с площади в сторону места обитания здешнего правительства. Во всяком случае, я был уверен, что направляемся мы именно туда.
– Извини, это я просто соскучился, – безмятежно улыбнулся хаосит, а я в ответ многозначительно потер костяшки пальцев правой руки, сжатой в кулак. – Так. О чем я? Обряд. В общем, я не знаю подробностей, и уж тем более не знаю истории его возникновения, но он явно ненамного моложе всего нашего народа. Суть в том, что некая часть земли объявляется… ну вроде как священной, ничьей, и вступить на нее с дурными помыслами нельзя. Не знаю, как это работает и зачем местным в качестве жертвенных баранов понадобились мы – может, захотелось содрать с Пресветлого дополнительную контрибуцию, а, может, есть какая-то тонкость в обряде. В общем, главное, проводить его будем мы, а те, кто совершает обряд, привязывают себя к указанной земле. Насовсем. До конца жизни. Так что готовься, мой дорогой друг, куковать нам на этой помойке вечно.
– А если попытаться выйти за периметр? – уточнил я, для начала грязно выругавшись под понимающим взглядом Таналиора.
– Кажется,
