того стоили.
Такси оказалось аккуратным сигарообразным летательным средством с удобными креслами и приятной музыкой, а вот панорама за стеклами машины произвела на гостей не самое лучшее впечатление: динамика этого сумасшедшего, светящегося, гремящего, снующего и мчащегося во все стороны мегаполиса показалась чрезмерной даже горячему Горну; отшельник же Хонтеан предпочел и вовсе закрыть глаза, чтобы уберечься от головокружения. Латорон нервничал, сознавая, что сделал большую глупость, проболтавшись его высочеству о планете турниров. И лишь солдаты в соответствии с полученными указаниями притворялись, что не замечают движения снаружи, и занимались своими делами: играли в карманные приставки, читали проецируемые на стены спортивные новости, насвистывали под нос, дремали или задумчиво грызли ногти…
– Мне здесь не нравится, – не открывая глаз, повторил свой прежний вывод монах.
– Почему же?
На этот раз принц заинтересовался – ему не перечили, а значит, он мог выслушать мнение монаха спокойно.
– Здесь Хамовники. Это их планета.
Юноша улыбнулся.
– Исключено. Данагот слишком шумный для степенных служителей.
– В воздухе напряжение, – объяснил монах. – Здесь играют судьбами, как разменной монетой. Либо здесь Хамовники, либо кто-то из моих единоверцев. Второе менее вероятно.
– А мне это не помешает?
– Тебе – нет. Мне – возможно.
Юноша посмотрел вопросительно, но монах не захотел вдаваться в подробности.
Отель оказался достаточно экзотическим зданием – небоскреб с треугольной крышей, которую поддерживали тянущиеся от самой земли колонны. Со сто семидесятого этажа, где располагались снятые Латороном покои, открывался прекрасный вид на общественную часть города и непосредственно на сам Дворец – большое цилиндрическое строение, «сложенное» из полированных стальных колец и светящееся в промежутках между кольцами красивым голубым сиянием. Огромная голографическая вывеска в воздухе над дворцом информировала пролетающие мимо катера о грандиозном шоу «восьми лучших из лучших»…
Обычные «дешевые» номера между тем изобиловали всевозможными техническими новинками из области бытовых услуг.
Горн опустился в массажное кресло, приказал бару «изобразить» бокал апельсинового фрэш, вызвал на огромное, во всю наружную стену, стекло обзор наиболее живописных видов Ценона и, блаженно улыбаясь, пошутил, что никогда больше не станет бронировать себе люксов.
Латорон расставил восемь парней в коридоре и на этажах – в местах, где те не слишком мозолили глаза прочим посетителям. Двоих поставил с внутренней стороны дверей номера Его Высочества, а сам отправился на балкон, где разместился на стуле, намереваясь провести так всю ночь, опрашивая по связи подчиненных и поглядывая на экран своего карманного биорадара.
Хонтеан отправился
