было, но красное небо буквально слепило глаза.
Вокруг Дворца Славы уже собирались воздушные катера и наземные машины горожан. Людей пока было немного, они топтались на месте или прогуливались, переглядываясь и обмениваясь мнениями об участниках, списки и голографические изображения которых уже красовались на рекламных экранах.
Приглашения послужили Хонтеану и Горну пропусками. Особой строгости здесь не требовалось – честь стать героями сегодняшнего мероприятия оплачивалась поломанными ребрами, лопнувшими сухожилиями, колотыми и рублеными ранами. Только глупец мог попытаться встать на место тех лучших, кого отобрала судейская комиссия. Он выбыл бы в первом раунде, пострадав и не получив ни славы, ни денег. Латорону и его людям пришлось остаться на улице в ожидании, пока начнут впускать зрителей.
Внутри Дворца господствовали современные дизайнерские решения, воплощенные в новейших и дорогих материалах. Холодный блеск благородных сталей поручней и лифтов, потустороннее свечение полимерных камней колонн, кажущаяся глубокой полупрозрачность темного цвета стен…
Едва Горн и Хонтеан ступили под высокие своды здания, к ним устремилась группа из нескольких дородных мужчин в черных фраках и двух десятков красивых, сексуально одетых и улыбающихся женщин. Принцу предложили подписать ряд документов, где в основном заверялось, что он ознакомлен с правилами турнира и снимает с организаторов мероприятия всякую ответственность за свою жизнь и здоровье.
– За какой приз вы намерены бороться? – спросили у Горна женщины.
– Я должен определиться заранее? – удивился принц.
– Нет, но, если вы верно предскажете результат, ваша ставка удвоится!
– Какая ставка?
– Вы пришли сюда, не зная о призовом фонде?
– Мне все равно, какой у вас фонд. Я пришел за победой!
Люди почтительно расступились, пропуская гостей в комнаты для участников.
– Красиво сказал, – лишенным эмоций голосом сообщил Хонтеан. – Пресса такое любит.
Юноша поморщился, оглядываясь:
– Прав был Латорон. Они сражаются из-за денег! Эти безродные позорят своей грязной забавой благородный обычай!
– Ты и в самом деле считаешь, что физически отличаешься от тех, кто не рожден королевами и королями? Не надейся, что эти «безродные» сдадутся от одного твоего величавого вида! Готовься к равному бою!
– Как раз то, что мне нужно! – заявил Горн.
Зал для поединков представлял собой круглую арену, окруженную амфитеатром расположенными сиденьями для простых зрителей и лоджиями для гостей с достатком, которые обслуживали официанты. От зрителей бойцов отделяло стекло, которое помимо защиты одних от других проецировало вид на арену таким образом, что на любом месте в зрительном зале происходящее внизу действо смотрелось так же, как из первого, лучшего и ближайшего ряда трибун.
Комнаты для участников находились ниже уровня амфитеатра,
