выстоим! – кричал Мишка, не сводя глаз с окна рубки то и дело заливаемого водой.
Боцман ввалился внутрь вместе с волной. Пристроился рядом, подперев дверь спиной.
– Ох, Мишка, не дело это лезть в бухту во время шторма! Разобьет, и следа от судна не останется!
– Не разобьет! Не дам! Лево руля! – капитан крутанул штурвал, баркас накренился, черпнул бортом, но тут же завалился на другой бок, взлетел на волне и понесся на гребне быстрее ветра.
– Держи, Мишка, держи! Щас как даст! – Тарасыч вжался в дверь, руками оперся о стены.
Сашко захныкал в углу. Лодка вознеслась на высоту волны. Мишка с восторгом смотрел вперед безумными глазами, и тут слабый огонек мелькнул вдали. Погас. Снова мелькнул. «Это с утеса!» Мишка прикинул расстояние, и волосы зашевелились под фуражкой.
– Остров! Несет на остров, зараза… Нет, не возьмешь! – орал он, выкручивая руль.
Волна упала, баркас провалился вслед за ней, но другая волна подбросила его с новой силой, вода схлынула с палубы, как с поплавка. Еще одна волна ударила сзади, лодка клюнула носом. Но судно легло в разворот. С левого борта раздался скрежет.
– Сзади зацепило! – кричал боцман.
Мишка насупился и дал полный ход. Лодка птицей отлетела от предательских камней и понеслась вперед.
– Стоп! Сашко, кидай якорь! Тарасыч…
А боцман, не дожидаясь команды, и сам полез в трюм проверить, какова течь. Сашко бросил якорь, баркас дернулся, как собака на привязи, и затих. Волны кидались на него со всех сторон, но посудина крепко держалась и только качалась, черпая воду…
Ромашки кивали желтыми головками, окруженными венчиком из белых лепестков. Пчелки жужжали над пахучими цветами. Солнце сияло в безоблачном небе, будто и не было никакой бури накануне. Словно черт поиграл с морем, а как только заря проснулась, убежал в преисподнюю, утащив с собой и ненастье.
Мишка поднимался к дому брадобрея, собирая по пути букет для Анны. Теперь он знал, что скажет ей: такие слова, от которых ее глаза наполнятся не слезами отчаяния, а счастьем. И одарит она Мишку взглядом, полным любви, и… Мишка подошел к распахнутой двери и прислушался. Внутри кто-то всхлипывал.
– Анна, – отчего-то волнуясь, чувствуя недоброе, тихо окликнул он, но в ответ не Анна, Алешка выбежал ему навстречу.
– Дядь Миша! – мальчик прижался к нему, всхлипывая чаще.
– Что случилось? – Мишка присел на корточки перед пацаном. – Где мама?
– Там, она… она…
Мишка влетел в хату и прищурившись оглядел маленькую комнатку. В рассеянном свете, пробиравшемся внутрь через окошко, он разглядел топчан в углу и на нем Анну. Она лежала с закрытыми глазами. Растрепанные косы оттеняли бледное лицо.
– Анна…
Мишка склонился над ней, трогая лоб.
– Ты
