Родион даже не приглядывался к тому, кого освобождает. И только когда разрезал последние сантиметры плетения на ногах и вместо ботинок или босых ступней увидел ласты, наконец сообразил: что вытащил из воды!
– Однако… – пробормотал, чтобы скрыть растерянность. – Такого улова у меня еще не было… Тебя как угораздило-то в сети влезть, парень? Ведь места рыбной ловли согласовываются заранее. И ни один сейнер не выйдет в море без присмотра ваших инспекторов.
– Браконьеры… – ответ был предельно лаконичен, но даже этого хватило, чтобы понять – голос, хоть и странноват, но точно не мужской. А когда взгляд Родиона скользнул по ногам вверх, то любые сомнения, если какие и были, рассеялись окончательно. Костюм из акульей кожи, выделанный особым способом до полной прозрачности, не скрывал анатомических подробностей тела сирены.
Родион даже покраснел слегка, из-за совершенно не вовремя всплывшего в памяти старого анекдота о карликах, поймавших русалку. Заканчивающегося крылатой фразой: «А как?»
– Спасибо, человек… Ты назовешь свое имя?
– О, прошу прощения, сударыня. Это от неожиданности. Согласитесь, что не каждый день, доводится вот так… – Родион сообразил, что брякнул бестактность. Прокашлялся и представился, как полагается. – Зеленин. Родион Евлампиевич. Отставной поручик гвардии… и коммивояжер. К вашим услугам… фэа.
– Я не стану утомлять тебя перечнем моих достопочтимых предков, Родион. Хотя их достаточно даже для сирены. Но вы, люди, не чтите никого кроме непосредственных родителей. Поэтому ты можешь обращаться ко мне просто фэа Лаэда. Я у тебя в долгу…
– Да чего там, – отмахнулся Родион, с трудом отводя взгляд от приятных глазу выпуклостей и переводя его на лицо обитательницы вод. – Ты же все равно не могла утонуть…
– Утонуть не могла, – согласилась та. Русалка разговаривала, не раскрывая рта, из-за чего ее голос, телепатически транслируемый, у него в голове звучал совершенно монотонно. В одной тональности и без эмоциональной окраски.
«Как из склепа звуки доносятся…» – подумалось Родиону.
– Зато могла умереть с голоду… – так же размеренно продолжала вещать фэа. – Я третий прилив уже лежу здесь. Далеко от дома. Тут меня не стали бы искать…
– Так ты есть хочешь? – спохватился Родион. – Правда, у меня ничего особенного нет. Пара лепешек… Бастурма… О, любишь сладкое?
– Да… – ответ прозвучал с некоторой заминкой, как будто фэа Лаэда стеснялась признаться в этом. – Зефир.
– Понятное дело, – согласился Родион. – Его же из водорослей делают. Ну, извините, фэа… Зефира у меня нет. Зато имеется целая плитка молочного шоколада. Держите…
Рука у русалки была женственно тонкая, хоть и с непривычными взгляду перепонками между пальцев. Но, если их не растопыривать, то и не слишком заметно. Зато глазища – в пол лица. Огромные, бездонные. Как омуты… Не зря во всех былинах добра молодца предупреждают,
