проголосовали за то, чтобы ликвидировать свою городскую полицию, передав ее обязанности в городе департаменту окружного шерифа. Так они выразили доверие Брайсу Хэммонду, отлично поставившему работу полиции округа. Но при этом было выдвинуто одно условие: никто из бывших городских полицейских не должен лишиться ни работы, ни выслуги лет перед пенсией. Это означало, что все они должны были перейти на работу в полицию округа. Вот почему Брайс Хэммонд не мог избавиться от Стюарта Уоргла.
Они подъехали к повороту на Сноуфилд.
Фрэнк взглянул в зеркало заднего вида и увидел, что третья машина отделилась от колонны. Как они и договаривались, машина встала поперек дороги на Сноуфилд, заблокировав подъезд к городку.
Машина шерифа Хэммонда продолжала двигаться по направлению к Сноуфилду, и Фрэнк последовал за ней.
– А зачем, черт возьми, мы везем воду? – спросил Уоргл.
Три пятигаллонных канистры воды стояли на полу машины вдоль заднего сиденья.
– Вода в Сноуфилде может быть заражена, – ответил Фрэнк.
– А для чего мы набили полный багажник еды?
– Возможно, продукты там тоже нельзя использовать.
– Не верю, что там все вымерли.
– Шериф не смог дозвониться в наш участок Полу Хендерсону.
– Ну и что? Пол Хендерсон подонок.
– Докторша, которая оттуда звонила, сказала, что Пол Хендерсон мертв, как и все остальные…
– О господи, да эта докторша чокнутая или наклюкалась. Да и какая она докторша? Чтобы женщина была врачом?! Она, наверное, только через постель всего этого и добилась.
– Что?!
– Ни одна баба не способна честно выучиться на доктора!
– Уоргл, ты не перестаешь меня удивлять.
– А чем я тебе-то на хвост наступил? – спросил Уоргл.
– Ладно. Оставим это.
Уоргл рыгнул.
– Я все-таки не верю, что все они там померли.
Еще одним недостатком Стю Уоргла было полное отсутствие воображения.
– Дерьмо. Сплошное дерьмо. А у меня там уже все было на мази.
Фрэнк Отри, напротив, был наделен очень хорошим воображением. Возможно, даже слишком хорошим. И сейчас, когда они поднимались все выше в горы и уже проехали знак «ДО СНОУФИЛДА – 3 МИЛИ», его воображение работало, как хорошо смазанная машина. У него было очень неприятное ощущение – предчувствие? подозрение? – что они въезжают прямиком в Ад.
Сирена на пожарном депо взвыла снова.
Церковный колокол зазвонил все чаще и чаще.
Городок захлестнула оглушительная какофония.
– Дженни! – закричала Лиза.
– Смотри во все глаза! Следи, нет ли какого движения!
Но улицу заполняли, переплетаясь друг с другом, тысячи мрачных теней, и разглядеть среди них что-либо не было никакой возможности.
Непрерывно
