что работала она в мужском коллективе. По молодости она еще пыталась как-то устроить свою личную жизнь, ходила с этой целью в турпоходы и «дикарем» ездила в город Сочи. Но в турпоходах мужчины обычно забывали о присутствии Хлебаловой через пятнадцать минут после того, как остановившись в очередной раз на ночлег, собирались у костра с гитарами и неизменными пластиковыми бутылками спирта. Спирт бодяжили тут же речной водой и пили по кругу под аккомпанемент романтичных туристских песен. Хлебалову, кстати, такое положение дел никогда не напрягало. Туристские песни и общая душевная атмосфера у костра ей всегда нравились, несмотря на то, что семейное положение ее от этого не менялось.
В городе Сочи Матильда в первый же день познакомилась с москвичом по имени Виктор. Они встречались два дня в окружении магнолий, не зная ничего о коварной природе этих растений, и принимая за любовное головокружение легкое недомогание, вызванное ядовитым запахом. Хлебалова успела даже принять за оргазм приступ начинающейся астмы, когда они выбрались наконец к морю. Свежий воздух быстро привел москвича в чувство, и тот, вспомнив о неотложных делах, скрылся в течение пяти минут в неизвестном направлении.
Всю юность и раннюю молодость Хлебалова наблюдала, как, вопреки расхожему мнению о женщине, как о матери и хранительнице домашнего очага, мужчины упорно выбирают в жены наиболее стервозных из ее подруг. Живут с ними, разводятся и находят более молодых и еще более стервозных. Отчаявшись понять загадочную мужскую душу, Матильда в преддверии тридцатилетия вела спокойную размеренную жизнь старого холостяка. Жизнь эта ее вполне, казалось, устраивала, но сейчас слова незнакомого говорящего кота почему-то задели вдруг за живое.
– Не твое кошачье дело, понятно? Приперся без приглашения и умничает, – не сдержала раздражения Хлебалова.
– Понятно, чего ж непонятного, – лениво мурлыкнул кот, развалившись на подоконнике и спокойно глядя на Матильду прищуренными глазами, – Ты спросила – я ответил. Не нравится – не спрашивай.
– Ладно, – отходчивая Хлебалова уже пожалела о секундной вспышке и, подойдя к столу с давно и безнадежно остывшим кофе, предложила:
– Может, поешь чего? У меня со вчерашнего обеда рыба осталась жареная. Думала, вечером доем, так весь вечер осколки из комнаты выметала Фигня какая-то в форточку залетела – половину нажитого непосильным трудом переколотила!
Кот оживился, пружинисто приподнялся на всех четырех лапах и грациозно спрыгнул с подоконника.
– Доставай свою рыбу. Попробуем, – сказал он, выбирая себе взглядом тарелку на сушилке над раковиной, – Положи вон в ту с кошечками и молока налей, если есть.
Хлебалова повернулась к холодильнику и полой халата смахнула со стола чашку с остывшим кофе. Кот в одну секунду оказался на подоконнике и оттуда наблюдал, как Матильда, открыв шкафчик, выбирает из ряда совершенно одинаковых чашек
