в реанимации, проверяйте. Хотя меня там видели врачи.
Я там по пятницам на мононуклеозе.
Да, почка. Но-шпа. Эпштейн-бар. Огромная больница.
Опять скороговорка.
Не проверишь.
Просили повторить.
Еще быстрей.
Остались в Костроме.
При образцах, контрактах, сроках.
Задолженность покрыть просили президента.
В предвыборной борьбе покрыли.
Свобода!
Только что перестали мучиться, как снова мучиться начали.
Какая жизнь была. Были санатории, была медицина, но не было лекарств, не было магазинов.
Сейчас есть лекарства, но нет медицины, есть магазины, но нет санаториев. Есть поездки, но нет пайков.
Вот беда.
Так мы и мечемся между двумя певцами.
У одного нет голоса, у другого нет слуха.
И мы бегаем туда-сюда: как их соединить?
И верим кандидату, который говорит: «Вот выберете меня – я вам их соединю».
И ведь выберем!
Я нас обожаю!
Периферия
Приглашенные на периферию работники из столицы не выдерживали и разбегались.
Тогда послали своих, чтобы научились.
Они научились и не вернулись.
Значит, там могут жить только темные и необразованные свои люди.
Образованные чужие бегут.
Образованные свои не возвращаются.
По-моему, для тех мест вред приносят не люди, а образование!
Вы запретите, тогда мы скажем
– Говорите.
– Вот вы запрещаете.
– Нет… Не запрещаем. Говорите.
– А почему запрещена такая вещь?
– Не запрещена. Говорите.
– Как говорить, когда запрещено?
– Не запрещено ничего. Говорите.
– Вот когда вы запрещали… Я помню.
– Уже не запрещаем. Что вы хотите сказать?
– Не запрещаем – сказать легко… А вот я помню, мне запретили.
– А кроме воспоминаний, у вас ничего нет?
– А вы запрещаете воспоминания?
– Нет.
– Так вот, когда мне запрещали, я любил говорить.
– Послушайте, а вы можете что-то сказать без упоминания запретов?
– А мне что, нельзя про запреты?
– Нельзя.
– Ага, вот это другое дело. Ваши запреты – это такая тупость. Вот вы думаете, что заткнули рот талантливому человеку. Но он все равно прорвется.
– Уведите его.
– Его голос будет слышен отовсюду. Вы не заткнете мне рот. Наши рты открыты. Вольное слово рвется сквозь зубы, вырывает решетки… И поднимает над миром знамя свободы!
– Вот это другой разговор.
Скоро будет хорошо
Нет, нет, нет.
Говорят, что скоро будет хорошо.
А чуть позже будет очень хорошо.
Нет,
