и указательный пальцы сжались на черной тряпице, обмотанной вокруг рукояти ножа, и тяжелый «Смерш» приподнялся в ножнах, как раз настолько, чтобы можно было выхватить его и нанести удар. Удар кому? Полоснуть ножом сотрудника НИИ аномалистики? Нет уж, увольте. Я ещё не выжил из ума, чтобы резать глотки спятившим ученым. Не он первый «слетает с катушек». На моей памяти таких было человек пять. Прикончишь – потом не отпишешься. Особисты с Рубежа и слушать не станут объяснения бывшего сталкера – упекут за убийство и прикроют дело. Главное сейчас – выбить у него из рук пистолет…
– Застывшие шарики смолы… – бурчал Шилов, – Это ведь и есть артефакты – «слёзы камня»!
Я резко прыгнул за бетонную плиту лестничного пролета, где оставалось достаточно места, чтобы укрыться от пуль. Оказавшись в безопасности, за преградой, выдернул из ножен хищно блеснувший клинок.
– Вернуть всё… – не заметив моего манёвра и завороженно глядя на «Камень», бубнил профессор. – Пять лет…
Я увидел, как Шилов, бросив пистолет, стягивает с рук перчатки, и, выскочив из укрытия, ринулся к нему, но тот уже коснулся обеими ладонями бледно-жёлтой поверхности.
Ничего не произошло. Не было ни грома, ни молний. Лишь растрепанный человек, хлопающий ладонями по огромному светящемуся булыжнику.
– Оказывается, она совсем холодная, – произнёс уже прежним – живым и надрывным голосом Шилов после минутного молчания. – Моя мечта.
– Ваша мечта мертва. Окоченевший труп, а не мечта, – я медленно приблизился. – Когда мы вернёмся в базовый лагерь, буду вынужден доложить руководству о произошедшем здесь инциденте.
Шилов повернул ко мне голову, безразлично кивнул.
– Вы могли меня убить, профессор.
Прошел мимо него, поднял с пола пистолет.
– Я? Нет, что вы… Я лишь хотел осуществить свою мечту. Она была так близко…
Он отпрянул от «Камня» и поглядел на меня. Растерянный, измученный, бледный.
– Идёмте, – я указал на выход. – Разбираться в сути случившегося будем на базе.
– Меня будут судить? – Шилов как-то сразу сгорбился, руки его дрожали. – Просто не знаю, что на меня нашло.
Я уже не слушал его, поднимаясь по лестнице. Ученый семенил следом, что-то бубня.
Тяжелый день. Чертовски тяжелый. Когда тебе в спину нацелен пистолет, ощущение такое, будто в любой момент грянет выстрел. А выстрела всё нет… И это томительное ожидание страшнее всего.
Ну, да ничего. Всё могло быть гораздо хуже. Странное существо, загнавшее нас в нужную комнату, не разодрало, аномалия не превратила в зомби. Можно сказать, легко отделались.
Сейчас ребята входят в здание. Через пару минут они укокошат когтистую тварь и вытащат нас с Шиловым наружу. А затем – в бар.
– …Не знаю, что со мной, – продолжал гудеть на одной ноте ученый. – Это всё «Камень».
– «Камень»! – я резко остановился.
Мурашки побежали по спине. Всё внутри сжалось и похолодело. «Камень» – вот в чём дело!
