же точки зрения придерживалось и руководство райотдела милиции. На это был свой резон: ведь в то время было четкое разграничение «специальностей» в преступном мире. «Я – карманник, и я никогда не ограблю и не убью!» Такой «специфики» промысла преступники строго придерживались.
Когда задержали Бекова и его сожительницу, руководство занялось допросом карманника, а женщину «доверили» Владимиру. И в то время, как начальство все больше убеждалось в своей правоте – «Филин» не зарежет! – а допрашиваемый представил убедительные доводы своей невиновности, на допросе у начинающего инспектора уголовного розыска вырисовывался совсем другой результат.
Назовите это интуицией, назовите это даром, но уже тогда Владимир Алексеевич, проводя чуть ли не первый в жизни такой сложности допрос, сообразил, что беседуя со свидетельницей ли, с соучастницей ли преступления, следует принимать во внимание своеобразие женской логики. Он постарался построить допрос так, чтобы собеседница откровенно, без утайки рассказала о происшедшем прошлой ночью на станции Пенза-1.
Вот в чем наконец призналась допрашиваемая молодому сыщику: весь «сыр-бор» разгорелся из-за нее.
…Тем вечером они вдвоем с Бековым отдыхали в ресторане вокзала Пенза-1. У них был роман, и они собирались даже пожениться. И он, и она были ранее судимы, но у таких тоже может быть любовь! И – чего не случается на свете – под влиянием такого чувства «Филин» бы вообще перестал воровать… Но тут к ним за столик подсел «этот бомж», «этот тунеядец» Левин, и давай поливать женщину грязью! Рассказывать о её прошлом, что было и чего не было.
Влюбленная пара была вынуждена покинуть ресторан. Но неугомонный Левин догнал их недалеко от магазина № 16 и продолжил инсинуации, начатые за ресторанным столиком.
Беков несколько раз просил Левина замолчать, предупреждая о самых худших последствиях его красноречия. Однако бомж, как и многие тогда, был уверен: карманник только угрожает, он не посмеет пойти на «мокрое дело», иначе говоря, пролить чью-то кровь. И получил удар ножом в живот…
– Домой и в эту ночь я так и не попал, – улыбается Владимир Алексеевич. – Утром в изоляторе забрал всё отрицавшего Бекова, побеседовал с ним полтора часа – и он во всем признался. Следователь Железнодорожной прокуратуры Людмила Тагировна Моисеева, ныне судья Пензенского областного суда, закончила это дело.
Просто повезло, что свидетели и убийца мне всё рассказали, и преступление было раскрыто в течение трех суток!
По ложному следу
Кошмар на улице Пушкина
Старушка проснулась отчего? Впритык с ее домишком на углу улиц Пушкина и Шевченко в Пензе стояла трансформаторная будка. Так вот сильные удары об эту будку прервали старушечий сон. Сами знаете, спросонья любой звук гораздо громче кажется!
А тут мирной сентябрьской ночью 1981 года – грохот сотрясаемой трансформаторной будки, словно кого-то ударяли о нее спиной, ругань, скандал! Хозяйка машинально взглянула на часы: полпервого ночи. Пока с превеликим
