подозревая и не помня о вчерашнем, тот продолжал безуспешные исследования всего дома, обшаривая дрожавшими руками пыльные углы и щели.
В лихорадочных поисках Невзглядов вдруг обнаружил чужие куртку и фуражку, словно кем-то небрежно сброшенные на пол. Долго вертел их хозяин дома в руках, мучительно соображая, чьи это вещи и как они могли оказаться здесь, но так ничего и не надумал. И – верите ли? – недоброе предчувствие сильно сжало его сердце…
В тот момент, когда усилия найти поллитру с остатками водки должны были завершиться приступом беспросветного отчаяния твердые и уверенные удары потрясли дверь убогого жилища Невзглядова. Хозяин вздрогнул от неожиданности и бросился открывать дверь.
На дороге стоял друг и приятель, собутыльник с незапамятных времен Чудов (фамилия изменена). Приятель, судя по его внешнему виду, чувствовал себя превосходно. Но его, как человека общительного и чуткого, волновало и самочувствие других.
– Как дела? – спросил Чудов и внимательным взором враз оценил состояние Невзглядова.
– Да ничего… – отмахнулся тот от цепких глаз приятеля и от неуместных вопросов.
Чудова не смутила манера поведения хозяина. Ведь они знали друг друга, как-никак, с малых лет. Поэтому, когда они прошли в дом и уселись за стол, Чудов продолжал свой настойчивый и, прямо скажем, бесцеремонный допрос:
– Болит голова-то?
– А то!..
– С кем это ты вчера?
– Не помню!
– Как это: не помню? Постарайся!
– Не вспомню, хоть убей! Да тебе-то что за дело?
Чудов уклонился от ответа на прямой вопрос, а, вздохнув, перевел разговор на отвлеченные материи:
– Скоро, Невзглядов, горячка у тебя начнется. Белая! Провалы в памяти, милый друг, первый признак начинающейся горячки. Будешь белый-белый, аж синий! – Гость жизнерадостно захохотал. – Пора тебе, дружок, бросать вредную привычку!
– Брось чепуху городить! – не выдержал Невзглядов. – Лучше бы принес похмелиться!
– Похмелиться? – вновь обрадовался неизвестно чему Чудов. – Что ж, я тебя, пожалуй, и подлечу, а ты мне за это расскажешь, с кем ты вчера «квасил»!
– Сколько же раз тебе повторять, что не помню я…
– А вот это мы сейчас проверим! – и в руках Чудова, как по волшебству, возникла поллитра «Столичной»…
Разомлевший после опохмелки Невзглядов бормотал одно и то же, как заведенный:
– Ну спасибо, брат! Ну выручил! Ну век я тебе этого не забуду!
– Нет, нет! Не стоит благодарности! – талдычил свое настойчивый Чудов. – А ты вот что мне ответь: с кем ты пил вчера?!
Опохмеленный и счастливый Невзглядов заплакал:
– Что же ты мне – не веришь? Правду, правду тебе говорю: не помню-ю…
– Ну ладно, верю! – успокаивающе похлопал Чудов хозяина по плечу, а сам зорко посмотрел еще раз в его глаза:
