европейские страны действуют лишь в интересах собственной безопасности, или, на худой конец, в интересах коллективной безопасности в рамках НАТО. К тому же их население, как взрослое, стареющее стремительно, так и молодое, заботится скорее о собственной социальной защищённости, чем о национальной безопасности», – заключает Бжезинский.
Другой вывод, к которому приходит американский стратег, ещё ошеломительнее. «В границах ЕС может возникнуть чехарда в связи с установлением особых взаимоотношений между Россией и Германией (у страха глаза велики. – Прим. Н. Л.), которые основываются на несомненной привлекательности модернизирующейся России для её бизнес-элиты (как, впрочем, и итальянской, а также бизнес-элиты других стран). Таким образом, Европейский союз стоит перед перспективой углубления геостратегического раскола между ключевыми государствами, привлечёнными возможностью установления привилегированных экономических и политических отношений с Россией». Это напоминает конфигурацию 1890-х годов, когда немецкие компании поставляли в Россию свою промышленную продукцию, французы разрабатывали российские концессии на строительство железных дорог, а император Александр III и сменивший его Николай II заключали дипломатические союзы то с Германией, то с Францией.
Если раскол произойдёт, это будет весьма печально, ведь «Европейское сообщество имеет великолепный и уже продемонстрированный потенциал для проведения демократических перемен и социальной трансформации европейского востока». Расширение Европейского союза за счёт Центральной Европы (которую во времена холодной войны обычно называли Восточной Европой) уже повлекло далеко идущие институциональные и инфраструктурные реформы в регионе, особенно в Польше, дав становящийся всё более привлекательным пример для Украины и Белоруссии». В своё время европейский пример может оказать по-настоящему убедительное и преобразующее влияние как на Турцию, так и на Россию, особенно если геополитически более активная Европа, вместе с Америкой, поставят себе долгосрочную задачу включить их в более широкое и более жизнеспособное пространство западного сообщества. Таким образом, ЕС должен стать более привлекательным для России. Более подробно об этом – ниже.
«Таким образом, вопрос “где Европа окажется через тридцать лет?” в геополитическом смысле напрямую связан с тем, какими будут взаимоотношения Европы с географическим Востоком, и этот вопрос должны задать себе и Европа, и Америка. Где должны пролегать восточные границы “широкой” Европы и, соответственно, Запада? Какую роль могут играть Турция и Россия, если они действительно собираются стать его частью? И наоборот – каковы будут последствия для Европы и Америки, если Турция и Россия из-за европейской предубеждённости и американской пассивности останутся вне Европы и вне пределов Запада?»
Как интересно сформулировано: европейская предубеждённость и американская
