огни…
Но огни не зажигались. Зато откуда-то сверху, от звезд, прорываясь сквозь многослойную кровлю, способную выдержать удар небольшого метеорита, донесся гул.
– Мы уже видим огни «Будущего» – кричал, захлебываясь собственным энтузиазмом, журналист, тыча рукой в черное небо.
– Вот они! Приближаются со стороны Большой медведицы!
Огни на посадочной полосе все не зажигались.
– Плохо, – сказал Батя, – без лампочек им ночью не сесть.
– Ванька все во время сделает. У него красный диплом, – ответил Джон.
– Ванька не подведет. Столько ждали, – поддакнул Прохор.
– Он что, и правда – сегодня дежурит? – испуганно спросила Василиса.
– Ну да, – ответил Джон. – Я его видел в форме. И ключ от главного рубильника, как обычно, был у него на цепочке.
– Ой! – всплеснула руками Василиса и вскочила, – Он же на сеновале сейчас! Он заснул, я не стала будить, за стол торопилась.
– Плохо, – сказал Батя, грозно взглянув на Василису.
– Ишь ты, девка, лучшего парня охмурила! – захихикал старичок Прохор.
– Что ж ты, дочка, ничего не говорила! – залепетала Марья Моревна.
– Плохо! – громче прежнего произнес Батя.
– Да, хорошего мало, – согласился Джон, – запасного космодрома для такого случая не предусмотрено.
Гул с неба становился все мощнее. Он наваливался на избу, как ветер на столетние ели, пригибая их верхушки.
– Я думала, он для меня парадную форму надел, – чуть не плача сказала Василиса. Она прижала ладони к ушам:
– Ой, как гудит, голова раскалывается!
В черном телевизоре было видно, как огромный звездолет проскользнул по небу и ушел в ту сторону, где еще мерцала над горизонтом тонкая полоска заката. Гул стих.
– С крыльца было бы лучше видно, – сказал Джон, можно было бы на веранде стол накрыть.
– На веранду подавальщицы боятся заходить, на них дверь лает, – ответила Марья Моревна.
– Плохо, – проговорил Батя, отодвинув от себя тарелку.
– Что плохо, батенька? – спросила Василиса.
– Плохо, что хорошего парня на сеновале оставила. Теперь понятно, от чего у тебя доильщики под дождем ржавеют, растеряха!
– Я ему позвоню сейчас, – сказал Джон, – позову к нам. На космодром ему теперь не за чем идти.
– А его там, наверное, потеряли, – хихикнул Прохор, – звездой телевизионной мог бы стать.
– Звони, зови, – сказал Батя, снова пододвигая к себе тарелку.
– Я быстрей сбегаю, – воскликнула Василиса, вскакивая из-за стола.
– Мундир может на сеновале оставить, – крикнул ей вдогонку Джон, – все равно утром на охоту собирались. Я ему куртку свою дам.
Журналист в телевизоре обрел
