получится неприкрытая дискриминация на борту, которая рано или поздно выльется в конфликт. А если распространить…
Отменять идиотские приказы нельзя. Но можно, черт возьми, думать перед тем, как их отдавать!
На мониторе при входе в каюту Брюни мерцала синими и фиолетовыми огоньками надпись «не беспокоить». Впрочем, биолог, кажется, не отключал ее никогда. Александр Нортон бесцеремонно дернул за рычаг аварийной разблокировки.
И остановился в открывшемся проеме.
Звенела тонкая, мелодичная, негромкая музыка, не веселая и не печальная, словно естественное звучание самого воздуха. Начальник экспедиции Селестен Брюни, – невысокий и сухощавый, с узким лицом аскета, – сидел, откинувшись в кресле и опустив выпуклые, все в прожилках, веки без ресниц. При вторжении командира под ними на мгновение возникла темная щель – и тут же снова сомкнулась.
– Входи, Алекс.
А все-таки ты мог хотя бы постучать.
– Я уже вошел, – усмехнулся он. Дурацкая улыбочка, дурацкая неловкость… – Что это ты такое слушаешь, Стен?
Под извилистой кожей век прокатились туда-сюда шарики глаз. Длинная рука стареющего аристократа сделала в воздухе неопределенный восьмеркообразный жест.
– Молодой композитор, не помню фамилии. Псевдовосточные фантазии на двенадцати тонах. Попса, конечно, но расслабляет.
Селестен, разыгрывающий из себя пресыщенного эстета. Ерунда какая-то, даже нелепее приросшего к компьютерной игрушке Олсена. Стен, с которым вы налетали пять или шесть Ближних экспедиций, которого ты привык видеть жестким и сосредоточенным, у которого даже руки на самом деле совсем другие!.. И музыка – раньше он ни за что не стал бы так пренебрежительно отзываться о том, что слушал.
Если эта ржавчина сумела разъесть даже такого, как Селестен…
– Стен, я пришел, чтобы… Короче, мне нужен твой совет.
Приподнятые брови – над закрытыми по-прежнему глазами.
– Мой? Но ты ведь командир корабля, Алекс. Мои полномочия вступают в силу только в том случае, если…
Неуловимая пауза.
– … когда мы куда-нибудь прилетим и начнем исследования, – он зевнул, почти не открывая рта. – А пока что я на «Атланте» практически пассажир.
– Прекрати, Стен, – бросил Нортон.
Брюни и теперь не шелохнулся. Ни единой мышцей на расслабленном лице. Тоненько и бесстрастно пела восточная музыка. Очень хорошая музыка, – если кого-то интересует мнение полнейшего дилетанта…
– Рассказывай.
Рассказывать расхотелось. Через силу выплевывая скомканные фразы, Нортон коротко изложил биологу суть дела.
– И что?
Нежные монотонные звуки. Неподвижная фигура. Кстати, а ты, налетавший со Стеном пять или шесть Ближних, помнишь, какого цвета у него глаза?
… Что? В смысле – что теперь делать?
Пожалуй,
