Воробей. – На прошлой неделе еще. Мымра теперь лично ходит проверять, а мы здесь тусуемся.
– Мог бы предупредить!.. – обернулась к нему Дылда.
И тут же осеклась под уничижительным, как отрава для насекомых, взглядом Марисабели. Та оперлась пятой точкой на подоконник, скрестив красно-сетчатые ноги; Открывачка ненавязчиво облапил ее за плечо, и его пятерня была сброшена оттуда столь же ненавязчиво, но жестко, коротким изящным движением. Дылда так не умела. Впрочем, ей и не требовалось.
– Короче, – сказал Стар. – К делу. Насчет Евы.
Все посмотрели на Бейсика.
Одна Дылда не отрывала глаз от Стара. И увидела, как на его мощной загорелой шее прыгнул кадык от непроизвольного глотка. Больше никто не заметил, даже Марисабель. Хотя кто ее знает. У нее имелись рецепторы на всех выступающих частях тела, как любил выразиться Бейсик.
Сейчас Бейсик молчал. С таким видом, будто все это его совершенно не касается.
– Сдаем по двадцатке, – сказал Стар.
– А не жирно? – возмутился Открывачка.
– Во-во! – подхватил Воробей. – Может, пускай ихний профсоюз сдает? Мы-то тут при чем?
Народ зашелестел, зароптал, завозмущался. Открывачка закурил новую самокрутку и расчетливо пустил струю вонючего дыма по касательной вверх, прямо в лицо Стару. Тот поморщился, отмахнулся ладонью. Физиономия у него была несколько обалделая. Марисабель взлетела на подоконник, грациозно отпихнув Открывачку локтем. Положила ногу на ногу и тут же поменяла ноги местами. Воробей издал судорожное пыхтенье; совершенно зря, поскольку трюк предназначался адресно Стару. Дылда отвернулась.
– И на что сдаем? – поинтересовалась Марисабель. В ее нежном голоске прозвенело как минимум с десяток смыслов, один порочнее другого. Дылда развернулась обратно.
– На венок, – хихикнул Воробей.
Дылда и Марисабель разом шикнули, а Открывачка сверху дал щелбана. Воробей заткнулся.
Стар пожал накаченными плечами:
– Я, кажется, уже всем рассказывал. Ладно, может, кто-то не в курсе… По-моему, неплохая идея. В учительской говорят, Ева черт-те сколько не была в Срезе, так что, думаю, будет в тему подарить ей путевку на две недели, на сразу после экзаменов. Наш у нее последний, я узнавал в учительской. Красиво, правда? Не попсово, как сервиз или там что. У кого из народа не спрашивал, все за. Но если кого давит жаба на двадцатку…
Он обвел притихшую курилку бреющим взглядом с высоты своих метр девяносто три, снова незаметно сглотнул и добавил:
– Все-таки сороковник. Не каждый день.
Тишина под лестницей стала осязаемой, будто клубы сладковатого дыма.
Бейсик откровенно кайфовал.
– Если я правильно оцениваю ситуацию, – наконец начал он, поправляя дамскую сигарету за оттопыренным ухом, – среди нас есть о-очень малоинформированные личности. Повторяю специально для этих некоторых: как
