воспитанников назначили старшим (старшиной). Познакомили с распорядком дня в училище, с правилами поведении воспитанников в увольнении.
Гражданская одежда зачисленных в училище была уложена в вещевые мешки с бирками, на которых обозначались фамилии воспитанников и номер роты. Вещевые мешки мы сдали на склад вещевого и шкиперского хозяйства училища для хранения. Желающие могли переслать свои вещи родителям за свой счёт. Нам выдали рабочую форму одежды второго срока и бескозырки без ленточек. До начала учебного года нас направили на трудовую практику в Шкотовский район Приморского края на уборку сена в военном совхозе Тихоокеанского флота. Конечно, мы понимали, что это было своего рода испытание на «трудности и лишения военной службы» и в то же время, – ответ на вопрос: «Сможет ли воспитанник жить и учиться в отрыве от семьи в условиях суровой воинской дисциплины?» Трудовая практика длилась в течение августа. Мои товарищи-воспитанники выдержали испытание временем. Никто из нашего класса (взвода) не подался «на гражданку» из системы подготовительного училища.
Впечатлений на трудовой практике было много. К примеру, одно из них. Я впервые в жизни здесь, на сенокосе, увидел живых змей. В наших климатических условиях Сковородинского района Читинской области, где я раньше (до подготовительного училища) жил с родителями, змей нет вообще, во всяком случае я их не видел. В народе наш район называли зоной вечной мерзлоты. В народе даже сложили частушки: «Ерофей, Ерофей – новая планета, десять месяцев зима, остальное, – лето». До сих пор я остерегаюсь от встреч с ползучими гадами, так как не могу отличить, например, гадюку от ужа или щитомордника. На покосе же в Шкотовском районе во время трудовой практики змей было множество. Когда приходилось переворачивать сено для просушки под ярким приморским солнцем, из-под каждого скошенного рядка душистого сена выползали по несколько гадюк. Я понимал, что нельзя уничтожать всё живое в природе, но не в силах был удержаться, чтобы с испугу не расправиться с несколькими из них с помощью вил. «А вдруг, это были безобидные ужи или полозы», – сверлила мысль, но было уже поздно.
После окончания трудовой практики нас возвратили в училище для занятий. К тому времени приём кандидатов на курсы обучения ВВМПУ был уже закончен. За время поступления в училище и трудовой практики воспитанники сблизились, образовалось несколько неформальных дружеских групп по принципу землячества или по интересам. При первых встречах обычно звучало: «Ты откуда?» или «Каким спортом занимался?» Так, моими первыми закадычными друзьями стали Григорий Базалий с железнодорожной станции Кагановичи (ныне г. Екатеринославка) и Василий Пошивайлов со станции Завитая Амурской области, а также Анатолий Скопинцев из Спасска-Дальнего Приморского края. Другими моими друзьями стали Николай Горюнов со станции Карымская Читинской области, Иван Свищ из Красноярска и Юрий Литвинцев из Владивостока.
К сожалению, перечисленные выше друзья
