месяцы я немного вытянулась и обрела столь приятные мужскому глазу округлости. Пришлось купить еще один комплект формы для физической подготовки. Даже моему придирчивому взгляду стало нравиться то, как я выгляжу.
– Держи, – Оливье перекинул мне что-то темно-синее. Покрутив неизвестный предмет гардероба, я догадалась – это платье. Надела и сразу, не глядя в отражение, позвала модельера.
– Ага, отлично! Повернись! – Он застегнул многочисленные крючки на спине, поправил, покрутил, словно куклу, и разрешил посмотреть в зеркало.
– Вау! – Больше слов не было. Это была первая такая сложная законченная вещь.
Верх платья был ослепительно-белым и элегантно обрисовывал тело. Юбка была синей, узкая до середины колен, она расширялась книзу, будто русалочий хвост.
– Так, теперь жакет, – он надел его на меня и подал маленькую шляпку.
– Я назвал его «Ундина». – Модельер, снова превратившись в застенчивого мальчишку, ждал вердикта.
– Очень красиво! – Я встала на носочки и поцеловала его.
В первые пять дней зимы традиционно проходил Саомарский карнавал. Пожалуй, это был один из любимых народных праздников, как и день объединения Союза, конечно. Мы гуляли в парке с Амандой и ее братом. После долгих уговоров – в прошлые выходные я сказалась больной (не хотела оставлять мадам) – им удалось снова вытащить меня на прогулку. В центральном парке шли приготовления к празднику: рабочие сколотили деревянную сцену, а сейчас красили ее белой краской. Рядом уже стоял нервничавший художник, который каждые тридцать секунд доставал из-за пазухи часы и сетовал, что не успеет раскрасить маску – символ карнавала, расположенную на площади Святого Франциска.
Сегодня в полночь начнется волшебство.
– Буду огнем. Платье обошлось мне в кругленькую сумму, вещи у мадам Хлои не дешевые, – рассказывала Аманда, – оно красное, с открытыми плечами и все расшито пайетками. Жалко только, накидка скроет верх, но в середине праздника обычно становится так жарко, что думаю, мне удастся поразить знакомых.
– Знакомых… Ты знаешь, на кого она нацелилась? – засмеялся Жерар.
– На кого? – Я разглядывала художника, он уже приступил к работе, кисть плясала в ловких руках, и вырисовывалось что-то необыкновенное.
– На Бертрана Реми из твоей группы!
– Ничего себе. – Я даже остановилась. – А как же ректор?
– Ректор на нее не реагирует, – Жерар откровенно подначивал сестру.
– Не самый плохой выбор, Бертран – благородный человек. Вот только именно это не оставляет тебе шанса – у него невеста в Ист-Адер. Дочь барона, брак давно одобрен семьями. Он давно и искренне влюблен. Кажется, она должна приехать на карнавал.
– Значит, буду очаровывать кого-то другого, – мадмуазель Кремпен совершенно не расстроилась.
Мы еще немного погуляли и договорились встретиться у фонтана на площади. Теперь я думала, что
