снял папаху, расстегнул бушлат и сел в кресло у журнального столика. От нечего делать я достал отцовскую табакерку и, вдохнув понюшку табака, чихнул в платок. Продавец от неожиданности подпрыгнул на месте и чуть не выронил какой-то флакон. Разговор дам прервался – обе враз повернулись ко мне и состроили непроницаемые осуждающие гримасы.
– Простите, – сказал я, вытирая нос.
Дамы вернулись к разговору, но очень скоро распрощались с продавцом и прошли мимо меня, высоко задрав подбородки. Что же, меня совершенно не тронула эта демонстрация, потому что обеим было далеко за тридцать, и этот срок они пережили не без потерь. Как только за ними закрылась дверь, продавец, одернув коротенький пиджак, повернулся ко мне:
– Добрый день! Чем могу служить?
Похоже, что Горн специально подобрал для работы такого смазливого парня, с голубыми глазами и тщательно зализанными назад волосами. На вид ему было не больше двадцати двух – двадцати пяти лет. Он был чисто выбрит. Но пестрый галстук придавал ему легкомысленный вид. Любимец дам, определил я, такого будет легко напугать. Я вальяжно бросил папаху на столик.
– Мне нужно увидеться с господином Горном. Он сейчас здесь?
Продавец задумался, оглядывая меня. Вероятно, он прикидывал – стоит ли со мной иметь дело или позвать дворника, чтобы тот вытолкал меня взашей. Хотя я сразу понял – он не решится грубить человеку, который почти вдвое больше его самого.
– Простите, по какому вопросу? – наконец спросил он вежливо, но холодно, как бы намекая, что идея позвать дворника им не отброшена бесповоротно.
– По важному, – коротко ответил я.
– Я не уверен, что господин Горн здесь, – продолжил продавец.
– Так пойдите и узнайте.
– Не могу-с. Простите, мне строго запрещено покидать залу, если в ней есть посетители.
– Думаете, украду? – спросил я насмешливо.
– Нет-с. Чтобы не проявить неуважения к покупателю. Вдруг что-нибудь спросите, а меня нет. Нехорошо-с.
– Так что мне делать? Мне нужен Горн. Я приехал с ним поговорить и не уйду, пока не повидаюсь.
Продавец развел руками.
– Послушайте, – сказал я, начиная терять терпение. – Неужели у вас нет никакой возможности подать сигнал, что его присутствие требуется здесь, в аптеке?
– Его присутствие? – переспросил продавец. – Но зачем ему присутствовать, если я здесь?
– Ну, например, если к нему пришли из полиции, чтобы допросить по делу об отравлении в Купеческом клубе, – предположил я.
Мои слова вызвали в продавце перемену. Он страшно побледнел и сделал несколько шагов назад, чуть не наткнувшись спиной на шкаф со стеклянными дверями.
– Так вы из полиции?
Я решил не раскрывать карты сразу.
– Не слишком
