от проявлений разного рода жизни.
Мне казалось, что ничего фантастичнее этого места просто не существует, а потом я присмотрелась повнимательнее к серебряным и вспомнила, кем же они на самом деле являются. Маленькая девочка оказалась телекином. Дольки яблока поднимались на десять футов вверх, прямиком к морде длинношеего животного. Цветочник провел руками над горшочком с растущими в нем белыми цветочками, и они мгновенно пустились в рост, вскоре добравшись ему до локтей. Зеленый. Этим покорны силы земли и растения. Два нимфа сидели у фонтана, с ленивым видом развлекая детей парящими в воздухе водяными сферами. У одного волосы имели оранжевый цвет, а глаза излучали неприкрытую ненависть даже тогда, когда вокруг прыгали радостные детишки. На площади было полным-полно серебряных. Каждый жил своей собственной жизнью, преисполненной величия, могущества и чудес, неизмеримо далекий от мира, в котором я обитала.
– Такова изнанка жизни, – догадываясь, что я испытываю, прошептала Гиза. – От всего этого мне становится тошно.
Я почувствовала себя виноватой перед сестрой. Я всегда завидовала Гизе, ее мастерству и тем привилегиям, которые связаны с ее работой, но я никогда не задумывалась об изнанке. Гиза мало времени уделяла школе. Подруг у нее в Сваях почти не было. Если бы сестра была обычной девочкой, то с ней дружили бы все. Гиза почти никогда не улыбалась. В четырнадцать лет она с утра до ночи корпела над работой, орудуя иглой. Она взвалила на свои хрупкие плечи будущее благополучие нашей семьи, вынужденная то и дело появляться в мире, который возненавидела.
– Спасибо, – прошептала я ей на ухо.
Гиза поняла все, что я под этим подразумевала, но прямо не сказала.
– Мастерская Салли – рядом… Там еще голубой навес есть. – Сестра указала рукой на небольшой магазинчик, теснящийся между двумя кафе. – Я буду там, если я тебе понадоблюсь.
– Не понадобишься… Даже если что пойдет не так, я тебя не подставлю.
– Вот и ладно.
Взяв меня за руку, Гиза крепко сжала ее.
– Будь осторожна. Сегодня в городе многолюднее, чем обычно.
– Тем лучше. Есть где затеряться, – улыбнувшись, пошутила я.
Но сестра осталась серьезной.
– Больше стражников.
Мы медленно шли по улице. Каждый шаг приближал нас к тому мигу, когда Гизе придется оставить меня одну в совершенно незнакомом мне городе. Когда сестра осторожно сняла с моих плеч ношу, легкая паника овладела мною. Мы дошли до дверей магазина-мастерской.
Желая себя успокоить, я тихо проговорила:
– Значит, я ни с кем сама не заговорю, не буду смотреть людям в глаза, все время буду двигаться и из города выйду тем же путем, что и вошла… У Садовых ворот стражник снимет с меня браслет, и я пойду пешком…
Сестра кивнула. В ее расширившихся зрачках застыла тревога и, возможно,
