style="font-size:15px;"> Барон фон Ротенбург с возмущением рассказывал матери, что военный комендант Города отдал распоряжение пострелять всех его обитателей, которых не успел вывезти барон.
– Но, Гюнтер, они же все равно ни на что не годились! – возразила старая баронесса.
– Они люди! – жестко отрубил барон фон Ротенбург. – Многие из них могли бы оправиться, как, например, эта русская девочка, которую вы взяли в дом, и быть полезны Рейху. Я не удивлюсь, если подобные глупые и жестокие акции вызовут новый подъем партизанских волнений в городе.
«Может быть, он и не такой противный? – внезапно подумала я. – По крайней мере, он не садист, хотя произведение барона де Сада в его французской библиотеке имеется….»
– Партизаны! – в голосе старой баронессы прозвучал ужас. – Господи, что же такое творится в этой стране?!
Барон фон Ротенбург усмехнулся и заметил:
– Мама, мне кажется, что твой русский кузен, муж твоей сестры Каролины, учил тебя немного русской истории? Партизаны – это русская национальная традиция. Я говорил об этом в Ставке, когда речь зашла о походе на Россию, но ни отец, ни Гитлер даже не хотели меня слушать.
Со своего места между стеллажами я впервые внимательно присмотрелась к барону. Несомненно, в том, что офицер Ставки, знакомый, по его словам с самим Гитлером, оказался в нашем Городе, было нечто странное и непонятное. Да и сам барон фон Ротенбург был фигурой, по меньшей мере, одиозной. Прислушиваясь к разговору барона и его матери, я с присущей мне непоследовательностью вдруг вспомнила эпизод, о котором мне совсем недавно рассказала баронесса. Сразу после получения назначения на пост помощника военного коменданта Города, барон фон Ротенбург вызвал бурное возмущение коменданта фон Шлезвица, выпустив из отстойников комендатуры женщин и детей, заявив при этом, что не воюет с мирным населением. Кроме того, весь город с восторгом пережевывал другой одиозный поступок барона. Говорили, что он провел несколько часов, дебатируя по поводу политики и стратегии военных компаний с захваченным немцами командиром одного из местных партизанских отрядов, политпросвещенным бойцом Красной Армии. Дебаты закончились тем, что партизан получил врача и был отправлен в центральный штаб, а не расстрелян на месте.
Да, снова подумала я, в этом, определенно, была какая-то тайна. Аристократ из Берлина, опытный летчик Люфтваффе, владелец библиотеки книг на всех европейских языках, который служит в комендатуре заштатного украинского городишки, подобно нашему, это, по крайней мере, выглядит странно. Разглядывая барона из своего укрытия за стеллажами, я невольно отметила, что в его внешности было что-то от моего отца со старых фотографий, которые сохранились у моей бабки. Он был хорошо сложен, высокий, стройный, с широкими плечами и узкий в поясе, с длинными гибкими пальцами аристократа
