горячего янтарного чая, Стас почувствовал, что жизнь вернулась к нему окончательно.
– Итак, – пригубив из стакана, премьер ткнул палец в документ. – «Вольный стрелок» – это то, что я думаю?
– Да, – кивнул Стас. – Агент с односторонней связью и чрезвычайными полномочиями.
– С односторонней, это?…
– Это значит, что я могу вам, в случае необходимости, позвонить, – продолжил опер. – А у вас связи со мной не будет.
– Мне это не нравится, но объясните.
– Охотно. Мы оба знаем конечную цель задания. Но обстановка уже изменилась. Вы живы, слава Богу, и жандармами, по-прежнему, командует Курлов, а не предатель Джунковский.
– Ну, этот господин в данный момент претендовать может, разве что, на должность старшего по камере, – зловеще оскалился Столыпин.
– Это радует, – скупо обронил Стас. – Но и лишний раз подтверждает, что колесо истории изменило ход и события уже не будут развиваться так, как это было в моём прошлом. Я ещё могу, при необходимости, внести нужные коррективы, а вы мне в этом, простите, не помощник.
– Ладно, – кивнул премьер. – Надо, так надо. Теперь по объявлениям в газете.
– По объявлениям… вы регулярно выставляете условленное объявление. Если его не будет, я звоню вам или связываюсь другим способом. Я делаю то же самое. Если мои объявления исчезли, значит, я мёртв или под контролем.
– Ясно, – кивнул Столыпин. – Скажите, а вы их не переоцениваете? Я революционеров имею в виду… Такие сложности…
– Вы их недооценили, – не слишком дипломатично буркнул Стас. – И они вас слопали с потрохами. Я уж лучше перестрахуюсь. Хочется, знаете, в новой России пожить по-человечески.
– Когда планируете начать?
– Да, прямо сейчас и планирую, – пожал плечами опер. – А чего кота за все подробности тянуть?
– Нет, уж, – решительно сказал премьер. – Сегодняшний вечер, пожалуйста, посвятите мне. Я дочерям обещал вас на ужин привезти. А оттуда вас сразу на конспиративную квартиру доставят. Договорились?
– Договорились, – кивнул Стас.
– Станислав, – окликнул его, у самых дверей, премьер. – Я хотел бы вам, на всякий случай, напомнить…
– Да, – повернулся к нему Стас.
– …моя дочь Наталья, после покушения в прошлом году…
– Я помню, – серьёзно ответил он. – Не беспокойтесь, меня трудно смутить такими вещами.
– Благодарю вас. Она ещё не оправилась… ну, вы понимаете.
Стас кивнул. После того, как ему пришлось собирать куски тел вокруг взорвавшегося автобуса, его, наверное, ничем уже пронять нельзя. И другого хватало. Он помнил, конечно, что у Натальи, средней дочери Столыпина, взрывом покалечило ноги. Ну, и что? Хотя, понятно, что он беспокоится. Отец же.
… – Мы перед Вами в вечном долгу за спасение
