ночью они нашли приют в сожженной покинутой деревне. Вернее, она казалась покинутой, пока Джек-Счастливчик не протрубил в свой охотничий рог – два раза коротко и два длинно. Тогда из руин и погребов стали вылезать люди. У них имелся эль, сушеные яблоки и черствый ячменный хлеб, а разбойники привезли гуся, подстреленного по дороге Энги, так что ужин получился на славу.
Арья обгладывала крылышко, когда один из деревенских жителей сказал Лиму:
– Два дня назад тут проезжали какие-то люди – они искали Цареубийцу.
– Пусть поищут его в Риверране, – фыркнул Лим. – В самой глубокой темнице, славной и сырой. – Его красный распухший нос походил на расквашенное яблоко, и настроение оставляло желать лучшего.
– Да нет, он сбежал, – сказал другой местный житель.
Цареубийца… Волосы на затылке у Арьи ощетинились, и она стала слушать, затаив дыхание.
– Неужто правда? – спросил Том-Семерка.
– Нет, я не верю, – сказал одноглазый разбойник в заржавленном шлеме. Другие называли его Джек-Счастливчик, хотя потеря глаза не казалась Арье таким уж счастьем. – Я сам хлебнул этих темниц – как он мог сбежать оттуда?
Деревенские не сумели ему на это ответить, а Зеленая Борода, огладив бороду, сказал:
– Если Цареубийца снова на свободе, волков утопят в крови. Надо сказать Торосу – Владыка Света покажет ему Ланнистера в пламени.
– Тут тоже огонь хорошо горит, – улыбнулся Энги.
Зеленая Борода засмеялся и дернул его за ухо.
– По-твоему, я похож на жреца, лучник? Когда Пелло из Тироша смотрит в огонь, он подпаливает себе бороду, только и всего.
– Думаю, лорд Берик был бы не прочь взять в плен Джейме Ланнистера, – заметил, хрустнув пальцами, Лим.
– Он ведь повесит его, если схватит? – спросила одна из деревенских женщин. – Просто срам вешать такого красавца.
– Сначала будет суд, – сказал Энги. – Лорд Берик всегда устраивает суд, сами знаете, – а уж потом вешает.
Все вокруг засмеялись, а Том, перебирая струны арфы, запел:
Вольные братья жили
Под сенью широких небес.
Замком их и оплотом
Был Королевский лес.
Бойся тех братьев, путник,
Расправа у них коротка:
Не сбережешь ни девицы,
Ни полного кошелька.
Арья, сидя в теплом уголке между Джендри и Харвином, задремала под звуки песни. Ей приснился дом – не Риверран, а Винтерфелл, но сон был нехороший. Она стояла одна за стенами замка по колени в грязи, а когда она делала шаг к воротам, они каждый раз отступали, и замок таял, словно созданный из дыма, а не из гранита. А среди деревьев шмыгали тощие серые волки с горящими глазами, и при каждом взгляде на них ей вспоминался вкус крови.
На следующее утро они съехали с дороги и двинулись напрямик через поля. Ветер швырял под ноги лошадям бурые
