Я тебе даже расскажу, как все было...
Альберт снял девичью ладонь со стакана, одной рукой поднес ее к губам для поцелуя, другой – пододвинул емкость к бармену, пусть наливает.
– Давай, давай, – с ехидной ухмылкой подбодрила собеседника Рита.
– Давай, давай, – передразнил ее Альберт. – Это она мне давала, тогда, пять... нет, четыре года назад... Я за приват с ней заплатил, ну, она зажгла. Я у нее телефон взял, позвонил, ну, закрутилось... Любовь-морковь, короче.
– Не надо морковь короче... – хихикнула она.
– Да у меня с этим все хоккей! – бодро расправил плечи Альберт. – Еще узнаешь... И Вике понравилось, гадом буду, если не так...
– О-хо-хо!.. Давай, давай, грузи дальше. А то я уже скучать начала, хоть повеселишь.
– А не было ничего дальше...
– Что так?
– А в зону я загремел.
– В зону?! – округлила глаза Рита. – За изнасилование?
– Почему за изнасилование? За кражу! Между прочим, уважаемая статья!..
Альберт не стал вдаваться в подробности. Во-первых, обстановка не располагала. А во-вторых, не хотелось признаваться, что за Вику он получил кругленькую сумму денег от хозяина казино, в котором с ней оказался по воле случая. И Вику потерял, и деньги в тот же день проиграл. А через время связался с каким-то жульем. Мало того, что каталы ободрали его как липку, еще и поставили на счетчик. Сумма была солидная, а крутые парни дышали ему в затылок, требуя расчет. Ему ничего не оставалось, как пойти на преступление. Он обокрал свою двоюродную сестру – пришел к ней в гости, на пару с ней распил бутылочку коньяка, а когда она легла спать, обшарил квартиру, нашел заначку. Но с долгом расплатиться не успел – слишком уж рано сестра спохватилась и обратилась в милицию. Повязали его, закрыли в сизо, а там суд и приговор – шесть лет общего режима...
Плохо ему жилось в зоне, хуже некуда. И все потому, что жулики, с которыми он так и не рассчитался, выяснили, куда он попал, и прислали по его следу маляву, где признали его фуфлом. Зоновские воры вызвали Альберта на свой суд, вынесли приговор и там же привели его в исполнение. Словом, обидели они Альберта очень сильно. И обижали все четыре года, что провел он в лагере до условно-досрочного освобождения.... Но это дело прошлое. Больше он в зону ни ногой...
– Значит, и ты сам, парень, уважаемый человек, – решил бармен и улыбкой выразил свое к нему расположение.
– А то! – Альберт хвастливо выпятил грудь.
– За это надо выпить! – расплылась в улыбке Рита.
Они опрокинули еще по одному «дринку», и Альберт понял, что пора уходить. Казалось, еще немного, и он свалится под стул.
– Пошли ко мне, – обняв Риту за талию, предложил он.
– А это далеко?
– Такси возьмем...
– Ну, если такси.
Она держала его под руку, когда они выходили на улицу. Сама остановила машину, помогла ему сесть.
– Мы сейчас ко мне поедем, – из последних сил пробормотал он. – У меня видео... ик... видеокамера есть... Я тебя во всех позах...
–
